Гапон и рабочие
9 января 1905 г. поп Гапон собрал рабочий, пролетарский народ Петрограда и повел его к Зимнему дворцу, к царю, чтобы выпросить у него, без посредства министров и лакеев, терпимую жизнь для рабочих.
Когда из окраин шли рабочие большим кругом к дворцу, они верили и не верили.
А вдруг поймет!
Да нет, не может быть.
Толпы народа, радостные, что они вместе, и испуганные, что идут без веры, а с верой идти не могут, толпы народа шли с Галоном к царю, неуверенные и ожидающие.
Их далеко не подпустили к дворцу первого жандарма России и смели артиллерией.
Петроградские и все русские пролетарии приобрели великое знание из этого безумного опыта.
И, может быть, не было бы столько коммунистов в России теперь, если бы не было Гапона.
Христианин Гапон научил рабочих большевизму.
Рабочие повесили Гапона, потому что другого такого опыта было не нужно.
Пролетарии узнали тогда, что они на земле чужие, что они окружены врагами и нет и не может быть у них друзей, нет помощников и благодетелей, кроме них самих.
9-е января был днем великой науки для пролетариата.
Этот день содержательнее и ценнее тысячи учений о рабочем классе, его тактике и задачах.
Если взвесить жертвы гапоновской веры с жертвами, которыми рабочие приобрели бы знание о своем положении другим путем, то эти последние жертвы перевесили бы гапоновские; история идет кратчайшим путем по наименьшему сопротивлению.
Истерики тут не надо: гапоновская катастрофа показала рабочим их путь и окупилась в сто раз Октябрем 17 года.
Мы знаем, что истории нужны ошибки, чтобы не сбиваться с ее единственно верного пути. И направо и налево идти больно — остается идти прямо.
Что много пролетариев пошло за Талоном — показывает, как мало мы тогда знали о самих себе, если не понимали, что счастье царя и его помощников построено на нашем несчастье, и мы можем быть счастливыми только тогда, когда их сделаем несчастными — тою же палкой, какой нас били, будем бить их.
Царь с царедворцами, питаемый буржуазией, и мы — две взаимно уничтожающиеся величины, и ни сложить, ни слить их никак нельзя. Они как раз то, что не мы. Это было понятно только после гапоновского шествия, а до него такое ясное положение было темным.
Гапон сделал пролетариев большевиками.
Кто же был Гапон?
Священник, родом украинец. Но этого мало: он был тот бесноватый, безвольный, как бы не живущий сам собою человек, которых так любит сильная, непримиримая история.
Чуткий, живой, верующий в «добро» человек, Гапон как раз был нужен течению вещей пятого года.
Истории тогда был нужен человек — некритикующий, непосредственный, стихийный, влюбленный и верящий во все, к чему потянется сердце.
Это Гапон.
Ознакомившись чуть с судьбой рабочих, он легкомысленно, как женщина, решил весь вопрос в один зимний вечер при лампаде — и решил звериный вопрос «по Христу» — не необходимостью борьбы, а необходимостью примирения.
Гапон решил дело рабочих в пользу буржуазии, потому что сам был ее сын и не мог иначе.
И такого судью пролетарии по всей справедливости повесили.
Буржуазия не только нас родила, но и научила биться и ненавидеть.