Отец
Главные действующие лица
Женя, лет 22–24, помощник паровозного машиниста.
Катя Бессоне-Фавор, лет 20–21.
Трамвайная кондукторша, лет 25–30.
Степан, мальчик лет 8–10, на вид ему меньше.
Иван Безгадов, 26–28 лет, директор кинотеатра.
Константин Неверкин, 22–23 лет.
Почтальон, лет около сорока.
Люсьен, негр, паровозный машинист.
Слепой старик.
Его Поводырь, мальчик лет 5–6.
Счастливый служащий загса.
Поздняя ночь. Московский бульвар (на кольце «А», например). Редкие фигуры людей.
Пустой трамвай едет по уличному проезду за деревьями бульвара.
В прицепном вагоне одна кондукторша.
Этот трамвай останавливается.
В прицепной вагон входит один пассажир.
Трамвай поехал.
Огни окон его освещают бегущими полосами почти пустой бульвар: стволы деревьев, скамейки, дорожки, будкии напитков, «Эскимо», редкие парные фигуры.
В заднем тамбуре быстро едущего прицепного трамвайного вагона пара людей: почтальон и кондукторша.
Пассажир-почтальон нежно кладет руку на плечо кондукторши.
Другой рукой он гладит ее сумку с деньгами.
Бежит свет окон по бульварной изгороди: трамвай мчится.
Слабо освещенное место бульвара: стоят мужчина и женщина.
Мужчина целует женщину.
(Усиливающийся шум приближающегося трамвая.)
Мужчина не открывается от женщины.
Полосы трамвайного света бегут по ним: по одежде и лицам.
Трамвай остановился за бульварной изгородью — против целующихся на бульваре.
В тамбуре заднего прицепного вагона почтальон целует кондукторшу.
Извне — с другой точки зрения — тамвайный поезд стоит.
Выглядывает вожатый назад: пустая улица.
Вожатый скрывается на свое место.
Бульвар с прежними фигурами мужчины и женщины, стоящими в объятиях.
Виден трамвай против них: сцена в тамбуре прицепа.
Задний тамбур прицепа: пассажир, прильнувший к кондукторше, поднимает левую руку.
Дергает бечеву звонка.
Трамвай трогается.
Мужчина на бульваре отклонился от женщины.
— Ура! — кричит он и машет рукою приветствие в сторону поехавшего трамвая.
Трамвайный тамбур с двумя фигурами быстро помчался в даль, звеня своими звонками.
Бульвар. Две прежние фигуры.
— Ура, товарищ! — кричит человек с бульвара.
Женщина. Иван, не безобразничай. Брейся чаще, если хочешь целоваться. Ты колешься.
Мужчина. Терпи. Женою будешь.
Он берет ее под руку.
Женщина. Не будешь бриться, я губы краской мазать буду, ты отравишься.
Мужчина. Ничего: я потом отплююсь.
Они пошли по бульвару, удаляясь.
Они идут по тротуару, мимо домов.
Гортанный, долгий голос мучающегося человека, похожий и на плач ребенка.
Вывески: «Венерическая клиника». «Ночной профилакторий». Фасад большого дома. Палисадник.
Второй этаж: открыты окна, свет из окон падает на девственную зелень кустов палисадника. Из этих окон звучит страдающий голос.
Мужчина (Безгадов) и женщина (Женя) останавливаются у фасада с вывеской.
Страдающий голос в окне профилактория немного утихает.
Другой спокойный голос (врача) говорит:
— Кричи, кричи еще... Ну! Что же ты не кричишь?
Голос страдальца:
— Сейчас... Больно, опять больно! (Кричит по-прежнему.)
Голос врача:
— А любить, а целоваться хорошо было? Хорошо? Пой теперь, пой! Вот, вот-вот-вот...
Женя и Безгадов на площади.
Развороченная мостовая. Траншея. Прожекторы над ней. Грузовики. Рабочие.
Женя. Это что — он кричал. Ему вроде аборта делают?
Безгадов. Вроде него.
Женя. А тебе никогда не делали?
Безгадов. Нет. Я роженица.
Женя. Наш дом пополам режут.
Безгадов. А где мы жить будем, когда поженимся?
Женя. У нас же. Наша половина остается. Жалко: кого выселяют, тем квартиры в новых домах дают. Я даже плакала, что нас не выселяют.
Полдома. Другая половина лежит в руинах.
Женя и Безгадов показываются издали по тротуару.
Из уцелевшего подъезда полдома выходит ребенок: на вид ему лет шесть-семь. (На нем калоши на босу ногу, штаны об одной пуговице, рубашка.)
Мальчик глядит в одну сторону улицы, противоположную той, откуда идут Безгадов и Женя.
Там безлюдье. Горят фонари. Блестит чистота.
Мальчик. Налопались харчей, теперь спать легли до завтрашнего дня.
Глядит в сторону идущих — Безгадова и Жени.
Мальчик. Двое идут. Пускай идут. Не те люди ходят.
Женя и Безгадов идут; их видно сзади; за ними — впереди их — фигура ребенка.
Женя говорит:
— Вон мальчик стоит. Как он поздно не спит, жалкий чертенок!
Безгадов. Он мать дожидается... Женя, значит, завтра мне бриться?
Женя. Да придется! Завтра ведь у нас что?
Безгадов. Завтра у нас свадьба с тобой, завтра в загс пойдем.
Женя. Ах, да!
Безгадов целует ее на ходу.
Женя. Это что такое? У меня экзема пойдет.
Мальчик вынимает из штанов милицейский свисток.
Свистит.
Безгадов и Женя подходят к мальчику.
Безгадов вынимает бумажник и три рубля.
— Возьми, бригадмил, на конфеты.
Мальчик. Проходите, гражданин. Я не побираюсь, я сирота.
И отворачивается.
Женя садится перед ребенком на корточки.
— Что же ты не спишь так поздно?
Мальчик (не глядя на нее). Свое дело есть.
Женя (вставая). Какой мальчик чудный! Я обязательно рожу такого же.
Безгадов и Женя уходят в подъезд.
Мальчик (один). Ступай рожай. Вам хорошо целоваться, а мне жить потом приходится.
Большой коридор. В конце его горит ночная лампочка. Тишина. Пустота.
Внутренность хорошо убранной комнаты: на стене — около большого окна — портреты Сталина и Пушкина, а между ними фотография Жени.
Тумбочка с телефоном. Шкафы. Прочая мебель.
Большая кровать. На ней спит одна Женя, выставив из-под одеяла наружу лицо, открыв полудетский рот.
Дверь из этой комнаты в кухню.
Кухня: газовая плита; на этой плите, на сложном постельном сооружении, спит Безгадов.
Около плиты на стене часы-ходики. На них часа три.
Сумрак. Тишина. Тикают ходики.
Далекий робкий стук.
Пауза.
Стук повторяется в другом месте.
Безгадов спит.
Женя спит.
Идет кто-то небольшими шагами где-то по коридору, шлепают калоши по полу.
Пауза.
Стук в дверь в комнату Жени.
Женя приоткрыла один глаз, но глаз ее бессознательный и спящий.
Опять стук в дверь — довольно сильный.
Женя приоткрывает другой глаз, но не просыпается.
Пауза.
Те же шаги по коридору, их удаляющийся звук.
Пустой коридор. По нем удаляется мальчик, шлепая калошами.
Женя смеется во сне; она шепчет что-то неслышно.
Она говорит вслух:
— Ты мой мальчик из отрезанного дома... Довольно. Мне плохо, мне стыдно… Брейтесь все, вы колетесь своей щетиной...
Звонок телефона на тумбочке.
Женя открывает глаза и вновь закрывает их.
Звонок телефона повторяется.
Безгадов просыпается.
Трогает пальцами стрелки часов-ходиков.
— Четвертый час. Какой это ангел блуждающий звонит?
Звонок телефона.
Женя вскакивает из-под одеяла, сонная и непонимающая.
Берет трубку.
— А! Тебе чего?.. Это ты, Ванька? Сказала, что завтра. Я сплю, я устала.
Безгадов улыбается в кухне на плите.
Женя молчит, прижав к уху трубку.
— Я вас не понимаю...
Пауза.
— Я Женя. А ты?
Пауза.
— Я не мама.
Пауза.
Женя улыбается.
— Вспомнила, вспомнила... Иди скорее греться ко мне в кровать, ты застыл ведь... Квартира двадцать семь. Двадцать семь, третий этаж. Не шуми только...
Женя кладет трубку.
Повертывает ключ и приоткрывает дверь в коридор.
Прячется под одеяло.
Безгадов то садится, то снова ложится на кухонной плите; лицо его печальное.
Он пальцем останавливает маятник часов.
Открывает и закрывает газовый кран плиты.
Находит свой пояс от брюк.
Делает из него петлю. Примеряет на свое горло.
Вестибюль этого дома. Телефон-автомат. Мальчик вешает трубку:
— Насилу дозвонился.
Та же квартира. Утро. Свет в окне.
Кровать Жени. Женя и мальчик спят под одним одеялом.
Около кровати стоят калоши ребенка. На стуле лежат его штаны и рубашка.
Безгадов, уже одетый, делает завтрак на очищенной от постели плите: жарит колбасу на сковороде.
Похохатывает и прохаркивается.
Гладит свой живот.
В животе у него бурчит; Безгадов слегка наклоняется и говорит себе в живот:
— Сейчас, сейчас, фашист, сейчас наешься: не мешай думать уму.
Гладит живот.
Голос Жени из комнаты:
— Ваня, с добрым утром!
Безгадов. А, Невеста! Ну что ж: с добрым утром!
Женя. Ты сейчас не брейся, а то к вечеру опять отрастешь. Лучше попозже.
Безгадов. Я два раза побреюсь, я ведь усердный.
Комната Жени. Женя, Безгадов и мальчик завтракают за столом.
Мальчик ест бережливо и осторожно.
Колбасы берет мало, хлеба много.
Женя. Как же ты мой телефон узнал?
Мальчик. На дверке прочитал. Я ведь к тебе стучался. Ты спишь крепко — сопела.
Безгадов. А ты чей?
Мальчик. Я ничей, я отца-мать хожу и ищу.
Безгадов. Жулик-беспризорник, что ль?
Мальчик. Нет... Меня тетка загрызла, я хлеба много ем и портки протираю. А я хожу-хожу, спрашиваю и говорю, никто их не знает.
Безгадов. Кого?
Мальчик. Ни отца, ни матери. А меня тетка за них по морде костяной рукою бьет.
Женя. А отец-то с матерью твои живут где-нибудь?
Мальчик. Никто не говорит, пойду сейчас спрашивать. Может, есть, — а ребят ведь много на свете, одного взяли и забыли.
Безгадов. А почему ты в детском саду не живешь?
Мальчик. Говорю же тебе, отца-мать хожу ищу. Детских садов много — туда я успею.
Женя. Ну, живи пока у нас. Я найду тебе отца с матерью.
Мальчик. Потерпим.
Женя глядит на свои ручные часы:
— Мне пора.
Она встает. Надевает плащ, прилаживает на голову шапочку с техническим значком — паровозом на боку, берет чемодан — железный сундучок.
Безгадов. Женя, вечером наша свадьба.
Женя прощается с мальчиком, дает руку Безгадову.
Она говорит:
— Нет, я еще подумаю.
Уходит.
Вечер на улице Горького.
Идет празднично одетый Безгадов с покупками.
Рядом с ним мальчик, одетый наново, с букетом цветов, завернутых в бумагу.
Безгадов приседает около мальчика:
— Как морда?
Мальчик пробует его щеки и подбородок:
— Гладкая.
Безгадов. Спроси у милиционера, где ближний загс. Я знаю где, но мы лучше проверим.
Безгадов останавливается на тротуаре.
Мальчик сходит с тротуара на проезд.
Милиционер-женщина среди улицы.
К ней подходит мальчик.
Милиционерша отдает ему честь.
Мальчик говорит.
Милиционерша не слышит.
Она приседает к нему.
Мальчик. Где тут свадьбы записывают?
Милиционерша отвечает ему, показывая жестами: прямо, направо, налево, направо...
Мальчик. Я найду. Гляди, вон дорогу переходят: свисти скорей... Забываешь!
Милиционерша вскакивает.
Безгадов и мальчик идут снова рядом по тротуару.
Квартира Жени.
Она одна: убрана как невеста.
Стук в дверь.
Входят Безгадов и мальчик.
Женя. Я готова.
Безгадов. Пошли поскорей, чего терпеть-то?
Женя. Ты подожди. Мы сначала с ним вдвоем пойдем. Ты придешь через час.
Безгадов удивлен: у него вырывается звук, похожий на короткую икоту.
Женя берет мальчика за руку.
Идет с ним к выходу.
Оборачивается и показывает язык.
Уходит.
Безгадов открывает настежь окно на улицу.
Отходит от него в противоположный конец комнаты.
Разбегается.
Добежал до подоконника,
вскочил на него,
побалансировал руками, стоя на подоконнике.
Возвращается обратно в другой конец комнаты.
Разбегается снова и,
пробегая мимо стола,
хватает кусок колбасы,
садится на подоконник,
ест колбасу.
Загс. Внутреннее убранство. Счастливый служащий за столом.
К столу подходят Женя и мальчик.
Счастливый служащий встает им навстречу (он счастлив от воображения чужой любви, как бы организуемой им посредством документа).
Женя с мальчиком у стола.
— Я хочу усыновить этого ребенка.
Счастливый служащий жмет ей руку.
Подает руку и мальчику.
— Очень рад. Добра Советская страна! Позвольте ваш документик.
Женя дает ему паспорт.
Счастливый служащий берет паспорт, садится, высовывает влажный язык, наслаждающийся при исполнении служебных обязанностей (когда он пишет, язык его делает те же примерно движения, что и его перо).
Счастливый служащий. Имя ребенка? Сколько лет?
Женя в недоумении.
Она глядит на мальчика.
Мальчик садится в кресло.
Мальчик. Если б были отец с матерью, они бы знали. И звать они знают как. Я все позабыл.
Служащий прячет язык.
— А вы согласны усыновляться?
Пауза.
Мальчик. Приходится.
Служащий. Как же позволите записать?
Мальчик. Пиши меня Степкой.
Служащий (высовывая язык). Степан! Звучно ли это? Как вы находите?
Женя. По-моему, звучно.
Служащий страстно пишет, работая в такт высунутым языком.
— А лет сколько?
Мальчик. Пиши десять, одиннадцатый. Скорее в Красную Армию пойду.
Все стоят.
Служащий прощается со Степаном.
Женя. (Степану). Ступай, позови сюда отца. Я здесь подожду.
Степан уходит.
Служащий. Ах, у него и отец есть?
Женя. Сейчас будет.
Садится в кресло.
Служащий уходит из-за стола.
Возвращается с небольшим букетом цветов.
Подает цветы Жене.
— Это вам от нашего государства.
Пустая комната Жени.
Обильно накрытый стол.
Голоса и звуки шагов за дверью — в коридоре.
Входит Женя.
Входит Безгадов со Степаном на руках.
Женя (снимая синий плащ). Ну, вот у нас с тобой сразу готовый сын, сразу эпоха освоения.
Безгадов издает икающий звук.
Ссаживает Степана с рук.
Отряхивается.
— Лучше б сначала было строительство — тяжелое, потом легкое, потом уж освоение.
Степан. Мама! Довольно вам глупости говорить, а то я вас брошу.
Женя хватает Степана на руки, прижимает его к себе и целует.
Безгадов издает икающее восклицание, оперирует руками вокруг Жени:
— Рук некуда приложить.
Звонок телефона.
Женя. Обождите... Гости на свадьбу идут...
Опускает Степана с рук, хлопочет у стола.
Степан. Будет вам задаваться своей свадьбой-то! Форсуны!
Степан берет подушку с постели.
Идет с подушкой в кухню.
Кладет подушку на газовую плиту.
Снимает кастрюльки, сковородки с плиты.
Комната Жени.
Женя и Безгадов.
Голоса за дверью.
Стук нескольких рук.
Затемнение.
Тишина. Сумрак.
Комната Жени.
Стол с истраченной закуской, с пустыми бутылками вин, обычный беспорядок после гостей.
Кровать Жени: на ней тесно спят трое — Женя, Степан и Безгадов — мальчик посредине, муж и жена по краям.
В окне — заря ясного будущего дня.
Безгадов шевелится во сне и вываливается из-под одеяла на пол.
Лежит в белье на полу, не проснувшись.
Спит.
Затемнение.
На кровати спит один Степан.
Около кровати маленький столик: на нем готовый детский завтрак — булка, масло, бутылка молока, стакан кофе; на этом стакане листок бумаги — записка.
Стучат в дверь.
Степан спит.
Стучат второй раз.
Дверь приоткрывается.
Заглядывает почтальон.
Осторожно входит.
Кладет газету на стол.
Видит спящего ребенка.
Подходит к постели.
Осторожно гладит его рукой по голове.
Берет записку со стакана.
Читает.
Записка печатными буквами:
«Милый Степ! Ешь все обязательно. Захочешь еще — найдешь в шкафу. Мы на работе. Принесу книжки и игрушки. Сходи погуляй немного. Твоя мама Женя».
Кладет записку обратно.
Берет бутылку молока.
Пьет половину бутылки.
Ставит ее обратно:
— Ужасно много оставляют ребенку. Обкармливают детей!
Вынимает из закоулков сумки старые, погашенные марки.
Кладет их на столик, где завтрак:
— Пускай играет — ум развивает. По маркам все видно — где фашизм, где коммунизм, где посредственно.
Уходит.
Вестибюль кинотеатра: кассы, очередь людей за билетами, рекламные афиши, дверь в кабинет директора, окошко администратора.
Среди публики группа: Катя Бессоне-Фавор, Константин Неверкин и еще трое их товарищей: двое юношей, одна девушка. Между ними какое-то разногласие.
Катя Бессоне и Неверкин спорят и ссорятся.
Катя отходит от Неверкина.
Она становится к окну администратора — спиной к зрителю.
Говорит туда.
Отходит.
Стучит в дверь директора.
Входит в его кабинет.
Кабинет директора кинотеатра изнутри.
За столом директора — Безгадов.
К столику подходит Катя Бессоне.
— Здравствуйте! Дайте мне, пожалуйста, билет.
Безгадов (рассеянно). Билет в кассе... А вы кто будете?
Катя. Да просто так — никто. Я девушка.
Безгадов. Девушка! Смотря какая — знатная или нет?
Катя (печально). Нет: я обыкновенная.
Безгадов. Обыкновенная?! Что же так — пора уж знатной быть.
Катя. Я хотела, но не велят. Я хотела прыгнуть с десяти тысяч метров, только у меня сердце болит. Раньше оно не болело.
Пауза.
Безгадов сосредоточенно, даже глубокомысленно занимается.
Катя стоит, затем —
берет со стола бланки пропусков,
рассеянно отрывает один бланк,
держит его в руке.
Безгадов (вспомнив о посетительнице). Сердце болит?! Пусть перестанет и не болит.
Катя. Не может. Оно любит и ослабело.
Безгадов, кратко икнув:
— Любит? Напрасно. Кого?
Катя. Так — одного. А он нечаянно разлюбил меня.
Садится у стола.
Боится заплакать: морщит лицо в усилии, чтобы оставить его равнодушным.
Безгадов протягивает к ней руку через стол: не достает.
Берет линейку.
Линейкой дотягивается и гладит ей волосы этой линейкой.
Стук в дверь.
Безгадов (рассеянно). Да-да!
Бросает линейку.
Показывается Константин Неверкин.
Является к столу.
Неверкин. Товарищ директор! Там билеты все проданы, остались одни откидные стулья — скажи, пожалуйста, чтоб их продавали.
Катя (кротко). Костя! На тебе контрамарку.
Отдает ему листок из рук.
Неверкин (беря контрамарку). Четыре же нужно!
Катя. Пять! Я — пятая.
Безгадов. Откуда вы, черти?
У Кати льются слезы, но она храбро глядит на Безгадова преувеличенно открытыми <глазами>, точно ничего не случилось.
Неверкин стоит с чуждым, равнодушным видом.
Катя. Товарищ директор! Это — Костя: он меня не любит.
Неверкин. Нет, нипочем!
Безгадов. А почему?
Неверкин. Вопрос! Мировоззреньем не сошлись.
Безгадов. Дайте пропуск: я напишу два места.
Катя. Нам с Костей?.. Спасибо!
Неверкин дает листок.
Безгадов берет и пишет:
— Не с Костей, а с Ваней. Мне нравится ваше мировоззренье.
Отдает пропуск Кате.
Та берет его.
Безгадов. Ступайте в зал. Я сейчас приду.
Катя встает, неуверенно движется к двери, быстро пудрит личико, уходит.
Безгадов закрывает стол ключами.
Неверкин стоит озадаченным, напрягая лицо и лоб для размышления.
Безгадов выходит из-за стола, берется за выключатель.
Неверкин. А я?
Безгадов. А вы завтра на дневной сеанс придете.
Тушит свет.
Уходит.
Остается силуэт Неверкина.
Неверкин. Ну и гад!.. Во картина — боевик в одной серии!
Затемнение.
Ночь. Из московского кинотеатра выходит поток людей.
Из потока отделяется Безгадов под руку с Катей.
Они уходят по тротуару.
Безгадов низко склоняется к лицу Кати.
Из подъезда дома, где живут Безгадовы, выходит Степан с маленьким чемоданом в руках.
Глядит направо-налево по улице.
Направляется по тротуару, мимо сотен спешащих людей.
Он идет медленно.
Останавливается.
Внимательно всматривается в лица всех пожилых людей — мужчин и женщин:
— Все чужие ходят: отца — матери нету. Беда, да и только!
Идет неуверенно далее.
Голос Жени:
— Степа!
Она бежит через дорогу.
Степан останавливается.
Свистки милиционеров.
Бегут два милиционера к Жене.
Женя хватает на руки Степана.
Милиционеры подбегают к матери и сыну.
Женя стоит, держа на руках Степана.
Милиционеры останавливаются около нее,
улыбаются и отдают честь.
Женя несет Степана на руках.
Женя. Ты куда собрался?
Степан. По своему делу.
Женя. По какому своему?
Степан. Отца-мать искать.
Женя. Зачем? Ведь я твоя мама.
Степан молчит, потом:
— А отец где? Одной матери мало.
Женя. Он на работе, скоро придет… Ты что? — ты соскучился, ты плакал по мне?
Степан. Никто не плакал. Я чемодан в дорогу собирал... Харчи накладывал туда.
Дом Жени.
Около подъезда стоит одна Катя Бессоне.
Женя опускает сына на тротуар.
Степан смотрит на верхние этажи дома.
Свет в окне на третьем этаже.
Степан. Отец пришел. Свет горит, а я потушил.
Степан входит в подъезд.
Женя идет за ним.
Свет в окне на третьем этаже.
Свет гаснет.
Катя прохаживается по тротуару.
Из подъезда поспешно вырывается Безгадов, в то время как рука Жени удерживает его и на мгновенье показывается сама смеющаяся Женя и затем она скрывается в подъезде.
Безгадов идет рядом с Катей, тяжело дышит, говорит Кате:
— Я обязан был мамочке сказаться, что я еще погуляю.
Катя (беря Безгадова под руку). А может, детишкам?
Безгадов. Не надо пошлости!
Идут под руку.
Безгадов вдруг освобождает свою руку от Кати.
Сует руки в карманы.
— Я, кажется, спички забыл.
Темное окно на третьем этаже.
Вспыхивает свет.
Катя и Безгадов.
Катя. Вы же не курите!
Безгадов. Ах да! Я ведь бросил.
Освещенное окно третьего этажа.
В окне появляется лицо Степана.
Степан озирает улицу.
Появляется фигура Жени в окне.
Женя отворяет окно.
Женя и Степан, улегшись на подоконник, глядят на улицу, вослед Безгадову и Кате.
Степан кричит (видно под движению рта) неслышные слова — «папа, иди домой, стервец!»
Безгадов и Катя в лицо.
Безгадов слышит слова, падающие на него из воздуха: «папа... стервец!»
Катя не слышит или не понимает этих слов.
Вдали — позади идущей пары — видны две головы — Жени и Степана, глядящие вслед Кате и Безгадову с высоты третьего этажа.
Безгадов, освобождая руку от Кати:
— Пойду вернусь за спичками, я опять захотел курить.
Катя. Вредно же. Потерпите, пока меня провожаете. Неужели трудно?
Безгадов (мужественно). Нет, легко.
Проходят, не оборачиваясь.
Новый дом. Цветник, освещенный откуда-то электричеством.
Стоят Катя и Безгадов. Он держит ее руки в своих.
Катя. Значит, вы меня так сразу и полюбили?
Безгадов (убежденно). Враз.
Катя. Ну ладно, любите, не забывайте. Спокойной ночи.
Вырывает свои руки.
Бежит в подъезд.
Безгадов. Подождите. Когда же мы с вами встретимся... Катя!
Катя (оглянувшись). Когда-нибудь... Когда в кино приду. Исчезает в подъезде.
Безгадов (один). А жизнь ведь неплохая!.. Протерпим!
Трамвайная остановка поздно ночью.
Стоят несколько пассажиров — среди них Безгадов и почтальон с пустой, худою сумкой.
Подходит пустой трамвай.
Пассажиры, кроме Безгадова и почтальона, садятся в моторный вагон.
Безгадов входит в прицеп, где лишь одна кондукторша.
За ним — почтальон.
Трамвай поехал.
Безгадов вынимает пять рублей, дает кондукторше.
Почтальон. Сдачи нет, гражданин, перейдите на остановке в моторный вагон.
Кондукторша. Сдачи нет, гражданин.
Безгадов глядит на них обоих, а они — на него, как невинные: это те же лица, которые Безгадов видел с бульвара, когда целовался с Женей.
Безгадов. У меня мелочь есть.
Роется в кармане.
Дает кондукторше деньги.
Почтальон. Тьфу ты, случайность какая! (И перехватывает деньги из рук Безгадова, считает их.) Здесь только девять копеек! Ступай, гражданин, на мотор, не утомляй сам себя и кондуктора.
Трамвай останавливается.
Почтальон отдает деньги Безгадову.
Безгадов (почтальону). Жене изменять пришел?
Почтальон. Дура! Здесь любовь, а не измена.
Осторожно обнимает кондукторшу.
Через переднюю площадку входит вагоновожатый:
— Что ж, мы будем до утра здесь стоять?
Почтальон. Трогай!
И дергает бечеву звонка.
Вожатый уходит.
Почтальон достает из кармана монету, дает ее Безгадову:
— На тебе копейку, возьми билет. Ты нам безразличен: не фигура!
Трамвай поехал.
Безгадов бросается в задний тамбур и соскакивает на ходу.
Темная комната Жени.
Отворяется дверь.
Входит на носках Безгадов.
Включает свет.
На кровати спят, обнявшись, Женя с сыном, беспомощные и бессознательные.
На столе, на чистом полотенце — котлета, бутерброд, стакан молока: ужин, оставленный для Безгадова.
К короткому диванчику приставлен стул и сделана постель.
Безгадов берет котлету с булкой, выключает свет: тьма.
Утро. Безгадов лежит на коротком диванчике. Около него стоит Женя.
Женя. С кем ты вчера был?
Безгадов (устало). А!.. Да это двоюродная сестра тут очутилась...
Женя (счастливо улыбаясь). А я подумала… другое. Приведи ее к нам.
Безгадов (зевая). Ладно... Надоест еще.
Женя надевает пальто, шапочку,
берет чемодан — железный сундучок,
целует спящего Степана.
Целует Безгадова.
Знак прощания рукой, уходит.
Безгадов закрывает глаза.
Стук в дверь.
Безгадов спит или дремлет.
Дверь приотворяется.
Показывается лицо почтальона.
Он кладет газету на стул, ближайший к двери.
Глядит, узнавая, на Безгадова.
Безгадов открывает глаза, видит почтальона, вскрикивает:
— Ведь ты же сон, дьявол!
Голова почтальона исчезает.
Безгадов садится на диване.
— Или не сон!
Смотрит в сторону спящего Степана.
Степан спит.
Безгадов встает, идет к постели Степана, становится перед кроватью на колени, наблюдает спящего ребенка.
Затем осторожно целует его в щеку.
Степан ворочается, говорит:
— Папа, разбуди меня...
Безгадов расталкивает Степана.
Тот открывает глаза, просыпается, глядит на отца, понимает обстановку, говорит:
— Папа! Ты тут? А я страшный сон сейчас посмотрел! Опять нету никого — ни отца, ни матери, один я живу и еще тетка...
Безгадов поглаживает ребенка через одеяло.
Степан успокаивается.
Безгадов садится к нему на кровать, вынимает его из-под одеяла, сажает себе на колени...
Безгадов. Ты должен теперь всех теток позабыть!
Степан (перебирая рубашку отца). Да... А сам вчера с чужой теткой под ручку шел… Ты люби одну маму, а теток не надо.
Пауза.
Безгадов (кратко икнув). Больше не буду...
Степан сходит с рук Безгадова.
Одевает штаны, рубашку.
Безгадов помогает ему.
Степан (протяжно). Давай жить смирно... Давай с тобой трудиться, будем маму ждать...
Безгадов начинает прибирать постель, он суетится по комнате в хозяйском усердии.
Степан ест булку, пьет молоко за столом, глядит на отца, затем говорит ему:
— Старайся, старайся, гуляй поменьше...
Затемнение.
Удаленная мелодия напряженно работающей машины,
затем эта мелодия приближается и —
вплотную звучит с экрана.
Товарный большой паровоз на большой скорости идет в экран.
Правая сторона паровозной будки: из окна глядит вперед черный машинист.
Левая сторона машины: из окна следит за работой ведущего механизма чумазая Женя, помощник машиниста.
Левая машина в форсированной работе.
Женя: Она делает движение рукой в механизме управления — внутри будки — поворачивает штангу сифона.
Паровоз начинает энергично сифонить.
Паровозная будка изнутри: справа машинист, слева Женя, между ними механизм управления машиной.
Машинист напевает.
Паровоз идет.
Машинист (в сторону Жени). Джи́на! Кран!
Женя открывает кран продувки цилиндров.
В будку находит извне пар; окутывает фигуры людей.
Женя закрывает кран, пар рассеивается.
Машинист (глядя вперед, тревожно). Джи́на! Джи́на!..
Машинист резко закрывает регулятор левой рукой, другой рукой дает три гудка, кран тормоза ставит в положение экстренного торможения, вращает реверс обратного хода.
Женя далеко высовывается в окно, глядит вперед.
Путь, бегущий навстречу паровозу.
Вдали — высокий человек с длинной палкой неуверенно пробует этой палкой рельсу, сам находясь у откоса балластного слоя песка.
Его тянет за полу армяка вперед через рельсы совсем маленький ребенок, на вид лет трех-четырех.
Человек с палкой вступает вслед за ма-леньким поводырем на рельс и опять ори-ентируется палкой вокруг себя.
Тройной сигнал паровоза.
Поводырь глядит в сторону паровоза, оставляет высокого человека одного на рельсах, а сам перебегает путь и прячется в траве, растущей по кювету (водосточной канаве).
Долгий, прерывистый сигнал (сирена) паровоза.
Высокий человек, ориентируясь палкой, вращается вокруг самого себя.
Он делается в экране все более крупным — от приближения к нему точки съемки — идущего на него паровоза.
Высокий человек — старик с бородой, в темных очках — он слепой; он находит палкой свободное пространство между рельсами.
Сигнал паровоза.
Слепец бросается бежать между рельсами в сторону от паровоза, на бегу он пробует палкой то правый, то левый рельс и — бежит по шпалам.
Сигнал паровоза.
Будка паровоза.
Машинист. Кран!
Женя открывает кран продувки цилиндров.
Женя кричит машинисту:
— Давай полный назад!
Машинист двигает рычаг регулятора до середины дуги.
Машина паровоза: из-под цилиндра — из кранов — вырываются воющие вихри пара.
Из-под тормозных колодок сверкает и брызжет огонь.
Будка паровоза. Женя ведет регулятор по сектору дуги до отказа.
Машина паровоза: из-под цилиндра вырываются еще более ожесточенные вихри пара.
Из-под тормозных колодок — огонь.
Сигнал паровоза.
Слепец мчится между рельсами от паровоза.
Будка паровоза.
Женя. Не удержим! Надо кран закрыть!
Машинист. Нет. Сломаем машину. Опасно будет!
Женя выглядывает в окно на путь.
Слепец бежит близко.
В стороне, параллельно ему, бежит изо всех сил мальчик-поводырь.
Женя берется за кран цилиндров.
Машинист. Джена! Не надо!
Женя закрывает кран:
— Уже!
Машина паровоза: вихри пара из-под цилиндра.
Они сразу прекращаются.
Одновременно с этим: дышла перестают вращать колеса, замирают неподвижно,
но паровоз по-прежнему движется вперед: он ползет юзом.
Буферная сцепка паровоза (тендера) с составом: диски буферов — паровоза и переднего вагона — сжали пружины до отказа — состав жмет с могучей инерцией.
Будка паровоза.
Женя. Давай песок!
Машинист открывает песчаную заслонку.
Женя, высовываясь из окна, склоняя голову к машине:
Песок не идет!
Машина паровоза в прежнем положении; около бандажа колеса конец трубки — из него ничего не сыплется.
Будка паровоза: Женя хватает большой гаечный ключ.
Открывает из будки дверь на котельную галерею паровоза.
Выбегает на эту галерею.
Поперек котла идет из песочного ящика сверху вниз — под колеса — трубка.
Женя стучит по этой трубке гаечным ключом.
Слепец бежит.
Мальчик-поводырь бежит изо всех сил в стороне параллельно с ним.
Сигнал паровоза.
Поводырь бросается на рельсы — к слепцу.
Котельная галерея паровоза. Женя бьет ключом по песочной трубке.
Будка паровоза. Мокрый черный машинист манипулирует рычагом регулятора.
Слепец бежит.
Мальчик-поводырь бежит за ним в упор — так же, как и слепец, между рельсами.
Совсем близкий сигнал паровоза.
Поводырь с разбега вскакивает на спину слепца, ухватывается за его плечи, взбирается на него, садится верхом на плечи (вокруг шеи).
Старик-слепец шатается, сокращает бег, бросает палку.
Паровоз идет почти вплотную за его спиной.
Поводырь хватает слепца за уши, поворачивает ему голову влево.
Женя у котла на галерее паровоза.
Машина паровоза в прежнем мертвом положении, а паровоз идет юзом.
Песочная трубка у бандажа колеса паровоза.
Из нее пошел песок.
Дышла паровоза, висевшие неподвижно, тронулись назад.
Они (дышла) вращают колеса паровоза в сторону, обратную движению всего паровоза.
Это вращение ускоряется, из-под бандажей паровоза, трущихся о рельсы, брызжет огонь.
Мальчик верхом на еле бегущем слепце.
Мальчик сворачивает ему за уши голову налево по ходу бега.
Слепец сворачивает налево.
Спотыкается о рельс.
Падает вместе с поводырем за линию балластного слоя; катятся оба в канаву, заросшую травой.
Паровоз извне: он стоит; по машине, по котлу текут капли масла, воды, жидкой грязи. Машинист и Женя возле него. Они ощупывают машину, гладят бандажи, осматривают детали.
Слепой лежит на откосе канавы; он тяжело дышит, по лицу его и из-под темных очков текут ручьи грязного пота и слез.
Из бурьяна выглядывает лицо ребенка-поводыря; его черные глаза смотрят с крайним любопытством.
Женя: она сидит на корточках против поводыря, спрятавшегося в бурьян.
Пауза.
Женя и мальчик рассматривают друг друга.
Женя. Ну, здравствуй, человек!
Поводырь. Здравствуй.
Женя протягивает руку поводырю.
Паровоз извне.
Мальчик ведет слепца за полу армяка, подводит к лесенке (трапу) паровоза.
За ними — Женя.
Она подсаживает, помогает взобраться на паровоз новым пассажирам.
Женя. С нами скорей доедете.
Все трое входят по лесенке в будку паровоза и скрываются там.
Товарная станция в Москве.
Стоит паровоз.
Около паровоза — Женя, слепец с поводырем, машинист, дежурный в красной фуражке. Машинист пишет в книге, которую перед ним держит дежурный по станции. Женя пишет в своей маленькой записной книжке, затем вырывает листок и подает его мальчику-поводырю:
— Вот... Там написано, где я живу. Приходите обязательно ко мне в гости.
Поводырь берет листок.
Уводит слепого за собой.
Книга дежурного по станции закрывается.
Дежурный и машинист делают друг другу под козырек.
Дежурный уходит.
Из тендерного крана льется вода; Женя возле него вытирает лицо полотенцем — она теперь стала белая, чистая, подает мыло машинисту.
Закопченный машинист умывается из-под крана, с него ручьями льется грязь, но он остается черным, он — негр.
Женя дает ему полотенце, улыбаясь:
— Такой же черный!
Машинист. Джена, ты шовинист, ты против негра.
Женя. А ты за кого?
Машинист. Я за тебя, за вас.
Женя. Люсьен! У меня сын дома есть. Отведи сам машину в депо, а я пойду.
Машинист-Люсьен. Олл райт, Джена! Ну пожалуйста.
Женя. Спасибо, Люсьен...
Прощаются.
Женя уходит с сундуком-чемоданчиком в руках.
Люсьен один: он смотрит вслед ушедшей Жене.
Склоняет голову, смотрит себе на грудь.
— Сердце захотело полюбить Джену!
Бьет себя кулаком по груди:
— Нельзя! Финиш! Люби паровоз.
Москва. Под вечер. Фасад того дома, где живет Катя Бессоне.
Прохаживается Неверкин,
глядит по этажам вверх,
свистит губами трижды.
В окне на четвертом этаже открывается форточка,
оттуда высовывается рука,
рука машет приветствие,
и затем кисть руки складывается в кукиш.
Неверкин глядит туда,
напевает тихо «Как родная меня мать...»,
а конец куплета поет громко, поднимая лицо вверх — к окну:
— Без тебя большевики обойдутся!
Катя высовывает голову из форточки; она стоит за стеклом ногами на подоконнике, кричит оттуда:
— А ты — тоже без меня обойдешься?
Неверкин. Ну, конечно! Какая разница!
Катя. Погоди, не обходись! Я сейчас выйду к тебе!
Неверкин (самодовольно). Да то-то!
Катя и Неверкин сидят на скамейке, около цветника.
Светит вечернее солнце на небе и освещает щеку Кати и ухо ее, в котором висит небольшая золотая серьга с синим камнем.
Катя печальная.
Неверкин держит одну ее руку.
Катя. А тебе они очень нужны?
Неверкин. Вопрос! Терпенья нету — вот как нужны!
Катя. Тогда бери...
Приближает к Неверкину свое лицо.
Неверкин вынимает из ее ушей маленькие золотые сережки.
Катя медленно говорит Неверкину, когда он действует в ее ушах:
— Ведь это твой подарок... Я любила их...
Неверкин. Обойдешься так! Люби меня духовно...
Прячет серьги к себе в карманчик пиджака, завернув их в бумажку.
Катя молча следит за ним; потом:
— Ты их другой невесте подаришь!
Неверкин (вставая). Вопрос! А хотя бы и так... Ну, пока!
Уходит, не подав руки.
Катя остается сидеть одна на скамье.
Она глядит вслед Неверкину пустыми глазами.
В глазах ее скапливаются слезы; она борется с ними, морща лицо.
Невдалеке от нее на дорожке появляются почтальон и кондукторша без своих сумок; они идут под руку, прогуливаясь.
Они против скамьи, где сидит Катя.
Почтальон бдительно разглядывает Катю.
Почтальон. Горе есть на свете: надо меры принимать...
Проходят оба.
Катя одна; она как спящая с открытыми глазами.
Она пробует мочки своих ушей, где висели серьги.
Она встает, глядит на небо, — там белые горы облаков, освещенные вечерним солнцем, простое голубое пространство.
Катя идет по садовой дорожке.
На выходе из сада — лоточница; в лотке, в сластях роются почтальон и кондукторша.
Появляется Катя.
Почтальон видит ее.
Катя равняется с ними.
Почтальон (Кате). Обсохни глазами, дочка...
Катя останавливается и смотрит на почтальона.
Почтальон. Пойдем с нами в кино улыбаться...
Катя (равнодушно). Пойдемте.
Шагают трое: почтальон посредине ведет под руки двух дам.
Вестибюль кино: многолюдство, касса, на кассе надпись — «Билеты остались по 4 рубля».
Группа — почтальон, кондукторша, Катя.
Почтальон роется в кошельке, считает свои деньги; говорит:
— Не хватает.
Катя. Я сейчас...
Быстро отходит от них.
Кабинет Безгадова. Безгадов за столом.
Стук в дверь.
— Войдите.
Входит Катя.
Безгадов встает.
— Опять вы?! Вы эту картину уже видели.
Катя молча стоит.
Редкие слезы выходят из ее глаз и текут по лицу.
Катя. Мне интересно...
Безгадов. Пожалуйста.
Пишет пропуск.
Подает ей пропуск.
У Кати льются слезы.
Безгадов. Что с вами?
Катя закрывает лицо руками.
Безгадов бросается к ней.
Катя. У меня серьги вынули из ушей...
Безгадов гладит ее по голове; утешает:
— Я вам другие куплю.
Обнимает ее.
Катя, держа руки на лице, раздвигает пальцы — таким образом, что может глядеть, и глаза ее видны; она смотрит на Безгадова.
Катя. Вы меня правда сразу тогда полюбили?
Он слегка раздвигает ей кисти рук на ее лице и целует в губы.
Катя. А я сразу не могу, я постепенно...
Дверь тихо приотворяется, появляется Степан, за ним почтальон (почтальон остаётся в дверях наблюдателем).
Безгадов и Катя стоят в объятиях.
Степан. Папа! Это чья тетка?
Безгадов (опомнясь, отстраняясь от Кати). Ты зачем сюда пришел?
Степан. Кино смотреть по блату. Дай мне билет без денег.
Безгадов пишет ему пропуск.
Катя пытается погладить Степана по голове.
Степан отводит ее руку.
Почтальон. Фу ты, странность какая!..
Безгадов в ужасе глядит на почтальона:
— Ты кто?
Почтальон. У Алексея Иваныча работаю: служащий связи, член профсоюза...
Скрывается за дверью.
Степан уходит, взяв пропуск.
Катя. Это... ваш сын?
Безгадов. Нет, так... один чужой чертенок!
Катя садится на стул.
— Скучно... Хочется чего-то...
Безгадов, подходя к ней, кладя ей руку на плечо.
— Ну чего же?
Катя, сразу припадая к нему, пряча лицо:
— Вечной любви...
Безгадов (невнимательно лаская ее). Это можно.
Пустая комната Жени.
Звук поворачиваемого ключа в дверном замке.
Дверь отворяется. Входит Женя — с тем ручным чемоданчиком-сундуком, с которым она ушла с паровоза.
Женя кладет чемодан на стул, берет записку со стола, читает ее.
Записка детскими буквами:
«Мама я в кине к отцу пошел по блату а в опщем до свидания Степан».
Женя улыбается, прячет к себе записку, берет сумочку, вынимает оттуда зеркальце, пудрится, одевает другую шапочку и уходит.
Фасад вечернего, яркого кинотеатра.
Публика. Вход в театр.
Появляется Женя, входит в театр.
Вестибюль. Дверь кабинета директора.
Из кабинета выходят Безгадов и Катя.
Безгадов запирает на ключ кабинет.
Женя в вестибюле; она видит их.
Безгадов берет Катю под руку.
Женя отворачивается к стене; в смущении гладит стену ладонью.
На нее смотрит публика.
Безгадов идет с Катей к выходу и они уходят.
Жалкая и печальная Женя робко пробирается среди публики к выходу.
Окно-витрина ювелирного магазина.
Безгадов и Катя рассматривают вещи в витрине.
Фигура Жени стоит в темной нише — около этого окна, в нескольких шагах от Кати и Безгадова.
Безгадов и Катя вблизи.
Катя (показывая пальцем на серьги в окне). Вон какие были у меня: не очень хорошие.
Безгадов. Будут лучше. Завтра куплю.
Московская ночь. Блестит вымытый асфальт почти пустой улицы: вдали идет пара — Безгадов и Катя. Ближе к зрителю осторожно идет Женя, вслед уходящей паре.
Фасад дома, где живет Катя Бессоне.
Парадная дверь с улицы.
Появляются Безгадов и Катя.
Входят в эту дверь.
В экране — дверь с улицы. Пауза. Никого нет.
К двери подбегает Женя.
Отворяет ее, исчезает за дверью.
Полутемный, смутный тамбур парадного входа.
В тамбуре прячущаяся фигура Жени; издали слышится неразборчивый разговор Безгадова и Кати: одни голоса.
Голоса умолкают. Пауза. Женя стоит в безмолвии.
Звук отчетливого двукратного поцелуя.
Краткий вопль Жени.
Пустая, блестящая светом ночная улица.
Женя бежит одна в плаще, без шапочки, волосы ее пришли в беспорядок.
Темный кадр. Звук ключа в двери.
Свет: вошедшая Женя зажгла электричество в своей комнате.
На кровати спит одетый Степан.
Женя осторожно разувает его, расстегивает ему пуговицы, покрывает одеялом.
Тушит свет.
Утро в комнате Жени: на кровати спят Женя и Степан.
Звук ключа в двери.
Осторожно, испуганно входит Безгадов.
Женя открывает глаза, встает и садится на постели.
Женя. Уходи от нас.
Безгадов.. А в чем дело?
Женя сходит с кровати, идет в ночном белье к шкафу, отворяет его, роется там, вынимает коробочку, открывает ее — в коробочке большие серьги.
Женя (Безгадову). Подари ей.
Подает ему коробочку.
Безгадов берет коробочку, глядит на серьги, кладет коробочку на стол.
Безгадов. Ухожу...
Вытаскивает чемодан из-под дивана, открывает его, бросает туда носки, галстухи, книжки и пр.
Женя сидит на кровати.
Она будит Степана.
Тот просыпается, смотрит внимательно на мать и отца.
Женя. Вставай, Степан: отец уходит от нас.
Степан садится в кровати.
— Папа, ты куда? К тетке в кино?
Безгадов (укладывая вещи). Да, Степан. Теперь прощай.
Степан. А зачем ты обнимаешь свою тетку? Любил бы лучше одну маму.
Безгадов. Вырастешь, узнаешь, Степан.
Степан задумчив и печален:
— Я жду, когда только вырасту... А тогда искалечу тебя!
Безгадов (напряженно). За что?
Степан. Детей тогда начну рожать и буду до самой смерти с ними жить… Пускай у них будет отец, а то у меня нету...
Пауза.
Безгадов оборачивается, глядит на Женю и Степана; тихо:
— Женя, можно я останусь?
Женя. Не забудь свой второй чемодан взять… Хочешь, я тебе помогу скорее собраться и уйти?
Безгадов (мрачно). Не надо. Сам управлюсь.
Стук в дверь.
Дверь отворяется.
Почтальон: он протягивает газету.
Безгадов (на почтальона). Вот еще черт явился! Обожди, я с тобой пойду.
Почтальон вошел в комнату, вынул часы:
— План я перевыполняю: можно обождать.
Степан, сидящий на кровати рядом с Женей, опускает голову на спинку кровати.
Безгадов закрывает два чемодана.
Один дает почтальону:
— Помоги вынести!
Почтальон берет чемодан.
Безгадов поднимает чемодан, молча уходит с ним за дверь.
Почтальон — направляется за Безгадовым, в дверях он оборачивается;
Степан поднимает лицо со спинки кровати: оно у него заплакано.
Почтальон ставит чемодан на пол, возвращается, вынимает из закоулков своей сумки и подает мальчику почтовую марку:
— Африканская. Страна Либерия: воображай ее в уме — и плакать перестанешь.
Степан берет марку.
Почтальон уходит, взяв попутно чемодан Безгадова.
Женя вытирает полотенцем лицо Степана от слез.
— Ну что ты! Не плачь, не надо...
Степан. Да, не надо, а отца опять нету!
Женя (лаская его). У тебя мама есть...
Степан. Да, мама... Нужно, чтоб двое были — отец и мать, одна мать — половинка...
Степан опять кладет голову на спинку кровати.
Женя встает с кровати, быстро одевает халат, проходит в кухню; в кухне на газовой плите лежат мужские подтяжки, забытые Безгадовым.
Женя берет их, держит в руках, разглядывает.
На полу валяется грязная фотография.
Женя поднимает ее.
На фотографии изображены Женя и Безгадов в нежной позе влюбленных.
Женя вытирает фотографию рукавом своего халата, рассматривает ее с выраженьем воспоминания о давнем времени.
Берет чистый лист бумаги и
завертывает в него подтяжки и фотографию.
Комната Жени. На кровати лежит, накрывшись одеялом с головой, Степан.
Женя подходит к нему, склоняется, приоткрывает конец одеяла:
— Я скоро на работу пойду. Вставай!
Степан (из-под одеяла). Не буду вставать.
Женя. Завтра я тебе няню приведу, потом в детский сад будешь ходить, потом в школу...
Степан. Там видно будет.
Женя одета — на работу: в плащ, в шапочку с паровозным значком, в руках у нее железный сундучок-чемодан; на столе завтрак, комната прибрана,
Степан по-прежнему лежит укрытый с головой на кровати.
Женя. Значит, ты сегодня не будешь вставать, пока я не приду?
Степан. Там видно будет...
Женя подходит к нему, приоткрывает одеяло и трижды целует сына в лоб:
— Ну, оставайся!.. Не надо горевать.
Комната пуста. Лежит один Степан. За окном слышен ход автомобилей, пение их сирен, стук молотков и визг пил на ближайшей постройке, вдалеке долго и тревожно гудит паровоз.
Степан садится на кровати (он в длинной детской ночной рубашке), медленно обводит глазами весь окружающий его комнатный мир,
сходит на пол; портреты Сталина и Пушкина на стене.
Степан одно мгновение глядит на портреты Сталина и Пушкина (меж этих портретов — фотография Жени).
(Из-за закрытого окна глухо слышится приближающаяся пионерская музыка с барабаном.)
Степан открывает шкаф, берет там лист бумаги, чернильницу, ручку, садится к столу, пишет.
(Пионерская музыка, судя по дребезгу оконного стекла, проходит мимо самого дома.)
Степан встает из-за стола, идет к окну, становится на подоконник, открывает оконные шпингалеты,
сходит с подоконника, отворяет обе створки окна настежь наружу.
(Пионерская музыка зазвучала теперь громко, но все же слышно, что она удаляется, затихает.)
Степан вытаскивает из-под кровати маленький чемодан — тот, с которым он уже уходил однажды, когда Женя его встретила на улице, —
открывает его,
кладет туда свою верхнюю одежду, лежащую на стуле около кровати, и старые калоши из-за шкафа, а сам остается по-прежнему в ночной рубашке.
Запирает чемодан,
несет его к платяному шкафу
и прячет туда, тщательно закрыв шкаф.
(Пионерская музыка к этому времени вовсе замолкает вдали.)
Степан уходит в открытую дверь — на кухню;
несет оттуда небольшую лестницу, приставляет лестницу к стене в комнате — к большой фотографии Жени (по сторонам этой фотографии висят большие портреты Сталина и Пушкина);
убирает постель, взбивает подушки, аккуратно покрывает постель одеялом;
берет щетку из-за шкафа,
метет ею пол,
ставит щетку на место,
берет со стола конфетку из оставленного матерью завтрака,
снимает с конфетки бумажку,
конфетку кладет в рот,
но сейчас же вынимает ее изо рта обратно и кладет на блюдечко,
а бумажку-обертку рассматривает, потом бросает и бумажку:
— Неинтересная.
Берет книжку с тумбочки, открывает, листует ее, бросает:
— Скучные буквы...
Поднимает трубку телефона.
Краткая пауза.
— Отчего к нам никто не звонит?..
Краткая пауза.
— Я мальчик... Отчего по телефону к нам не говорят?.. Пусть скорей говорят, а то я жду.
Кладет трубку.
Садится с ногами на стул около тумбочки.
Ждет. Пауза.
Соскакивает со стула.
Лезет по лестнице к фотографии Жени.
Добирается. Целует Женю на фотографии.
Опускается по лестнице на две перекладины.
Останавливается в раздумье.
Опять идет на верх.
Целует Сталина на портрете (слева от фотографии Жени).
Целует Пушкина на портрете (справа от Жени).
Спускается вниз на несколько перекладин.
С перекладины лестницы переступает на подоконник открытого настежь окна.
Стоит мгновение на подоконнике, спиной к зрителю.
Делает шаг поперек подоконника — на улицу.
На втором шаге исчезает: проваливается на улицу.
(Обычный сложный гул улицы, звучавший из раскрытого окна все время, вдруг — на несколько секунд — умолкает; потом опять возобновляется.)
Комната пуста. На полу — бумажка от конфеты, брошенная книга, сор, сметенный в угол.
Стук в дверь.
Стук повторяется.
Почтальон приоткрывает дверь, заглядывает:
— Вторая почта. Заказное письмо.
Протягивает письмо.
Входит.
Кладет письмо на стол.
— Расписаться даже некому. Распишусь сам.
Открывает разносную книгу.
Расписывается тем же пером, каким писал Степан.
Берет записку Степана. Читает ее.
Звонит телефон.
Почтальон берет трубку.
— Алло! Это я! Нет, не Степка... Сейчас, сейчас...
Вытирает глаза.
— Я вам письмо заказное принес... От меня: от почтальона!.. Я сам от себя без марки принес...
Краткая пауза. Почтальон слушает телефон.
— Вы его мать? Тогда приходите домой: он сейчас покойник...
Кладет трубку.
Письмо Степана:
«Дорогая мама Женья ты не мама а не правда отец нас бросил польюбил чужую, яжить соскучилься а рожаться не хотел никого не просил, я знаю как нужно умереть взял и умер в опщем меня нету и прощай Степан».
В комнате стоит один почтальон.
Он садится на кровать.
Резко стучат в дверь.
Почтальон не шевелится.
Затемнение.
Утро. Свет играет по стенам на лестничной клетке.
Катя и Безгадов спускаются по лестнице вниз.
Катя. Ты врал! Ты знал все. Ты сволочь!..
Безгадов (ожесточаясь). Да замолчи ты наконец, паршивка!..
Катя, приостановившись, бьет Безгадова по лицу: — Нa, гад!
Безгадов хватается за свое лицо и отворачивается от боли и для самосохранения.
Катя. Не спекулируй своими детьми, не ври на постели… У тебя дети погибают, а ты с бабой живешь, ты меня целуешь!..
Катя прислоняется лицом к стене.
Безгадов быстро сбегает вниз, прочь.
Затемнение.
Больница снаружи. Вход в нее.
Появляются негр Люсьен и Женя; Люсьен ведет Женю под руку, в другой руке он несет маленький букет цветов и коробку подарков.
Они поднимаются по порожкам входа.
Из больницы открывается дверь — оттуда выходят навстречу почтальон и кондукторша.
Все взаимно раскланиваются.
Женя (с тревогой). Вы от него? Ну что он?
Почтальон. Великолепно! Одной ножки только не будет. Но сейчас же техника работает: приделают! Нога — ничто!
Кондукторша. Он здесь пополнел, такой лежит умный и хороший...
Почтальон. Мыслимое ли дело! С третьего этажа! У нас бы он не прыгнул...
Женя (не понимая). Что?
Почтальон (сурово). Ничего... Не удержала ребенка! Ну в общем до свиданья!
Раскланивается и уходит с кондукторшей.
Женя стоит растерянная. Ее осторожно поддерживает Люсьен.
Они входят в больницу.
Затемнение.
Комната Жени. Сидят одетыми Женя и Люсьен. Пауза.
Люсьен (робко). Джена...
Женя. Ну что?
Люсьен дотрагивается до ее руки, но сразу же оставляет ее и теряется:
— Вы... писем не читаете и газет...
На тумбочке, где телефон, лежат стопка газет и несколько запечатанных конвертов.
Люсьен. Почтальон просит ответа... Он два месяца ждет ответ...
Женя. Я знаю... Он говорил мне. Он просит, чтобы я отдала ему мальчика на усыновление. Он женился, и жена его тоже просит.
Люсьен вопросительно и нежно глядит на Женю.
Женя (беря руку Люсьена). Я соглашусь, наверно, я во всем виновата перед мальчиком...
Люсьен. Вы не виноваты... Вы благородны.
Женя. Нет, я не знала, как надо его любить... Наверно, надо сначала самой рожать детей...
Люсьен (гладя руки Жени). Надо рожать, чтоб любить...
Женя (отдергивая свои руки). Что вы говорите?.. Я хочу любить всех детей, не одних своих...
Люсьен (целуя руку Жене). Будем... Будем всех...
Женя с печальной улыбкой трогает волосы Люсьена свободной рукой.
Стучат в дверь.
Женя (освобождаясь от Люсьена). Да...
Быстро входит Катя Бессоне.
Катя. Простите... Это вы — Женя?
Женя. Я.
Катя обнимает Женю, целует ее в щеки и в шею.
Женя смущена и пытается освободиться.
Катя. Простите меня... Я была женой вашего мужа, Ваньки Безгадова...
Женя освобождается от Кати.
Катя. Не обижайтесь на меня: я узнала, что случилось с вашим мальчиком, и развелась с Безгадовым.
Люсьен (вставая). Разводиться нехорошо.
Катя (разглядывая Люсъена). А я ему дала по лицу и разошлась.
Женя (улыбаясь). Вы милая...
Катя. Ничего. Я пришла просить про-щения у вас… А где мальчик — он выздоровел уже?
Женя. Нет. Завтра приходите, завтра его выпишут из больницы.
Катя. Хорошо, я приду. Давайте водиться и будем подругами.
Целует Женю.
Женя целует Катю.
Прощаются.
Катя уходит.
Пауза.
Люсьен. Джена!..
Женя. Что, Люсьен?
Люсьен. А ты Ваньку Безгадова не будешь опять любить?
Женя смеется:
— Едва ли...
И она кладет руку на плечо Люсьена.
Люсьен (печально, не замечая руки Жени на своем плече). Я черный человек...
Женя (держа свою руку на плече Люсъена). Разве?.. Я это нечаянно забыла...
Люсьен (улыбаясь, беря обе руки Жени в свои руки). Я вас серьезно благодарю.
Отворяется дверь без стука.
Женя и Люсьен оставляют друг друга.
Приходит почтальон.
Почтальон (сразу). Ну, как, хозяйка, надумала? Отдаешь сироту?
Женя. Приходите завтра, поговорим еще.
Почтальон (недовольно). Опять тебе завтра — почтовый человек хочет сидеть, а не ходить!..
Уходит.
Пауза.
Люсьен осторожно отряхивает невидимую пыль с рукава Жени.
Женя повертывается перед ним, и
Люсьен отряхивает ей также пыль со спины.
Затемнение.
Осенняя растительность в усадьбе больницы. Аллея. В глубине ее — крыльцо и вход в больницу.
Из больницы отворяются двери.
Выходит сначала Женя; она осторожно выводит под руку Степана; мальчик идет, опираясь правой подмышкой на костыль. Правая нога у него немощно висит.
Женя держит Степана под левую руку, они спускаются по ступенькам.
Идут по дорожке. Степан побледнел против прежнего, голова его забинтована.
Они крупно в экране.
Женя. Соскучился лежать?
Степан. Ничего. Жить еще скучней было.
Женя. А теперь тебе лучше стало?
Степан. Обтерпелся помаленьку...
Степан оглядывает мир повсюду вокруг себя.
— Мама, купи мне птицу в клетке. Я буду думать, что она маленький человек... Вон тоже хромая собака идет по дорожке.
Пытается указать костылем вперед (по дорожке на трех ногах, волоча четвертую, плетется маленькая собака) и теряет устойчивость, падает, но мать удерживает его, подымает к себе на руки, несет на руках (костыль Степан положил матери на плечо).
Комната Жени. На столе — пирожное, конфеты, цветы, коробка с игрой — меккано. В комнате сидят в ожидании: празднично одетый почтальон, явно беременная кондукторша, убранный Люсьен, элегантная Катя Бессоне-Фавор.
Почтальон встает и прохаживается, говоря:
— Интересно теперь стало существовать: каждый день тебе приходится какое-нибудь счастье. Вчера цены на пищу снизили, сегодня я сына принимаю, завтра — глядишь — стратостат полетел.
Робкий стук в дверь. Все умолкли в напряжении.
Отворяется дверь. Появляется мальчик — поводырь слепого, за ним входит сам слепой старик.
Они останавливаются в стеснении, не проходя дальше.
Мальчик-поводырь показывает записку:
— Нам тетя велела в гости прийти...
Люсьен берет у мальчика записку, подает ему руку:
— Здравствуйте, здравствуйте, пожалуйста, садитесь...
Люсьен усаживает к столу мальчика-поводыря и рядом с ним сажает слепого старика, а мальчика угощает конфетами.
Повторяющийся стук вдалеке по коридору — за дверью.
Слышны шаги, перебиваемые жестким неопределенным стуком.
В комнате все безмолвны.
Странные шаги — в три ноги — приближаются, в такт им жестко и мертво стучит дерево по дереву.
Шаги останавливаются у двери.
Дверь отворяется.
Входит Степан, стуча по полу своим костылем.
За ним входит Женя.
Степан оглядывает людей, смотрит на портреты Сталина, Пушкина и Жени на стене, ничего не говорит.
Почтальон. Ну что ж, граждане, давайте радоваться...
Пауза. Все молчат. Женя, присев перед мальчиком-поводырем, здоровается с ним.
Почтальон. Ага! Ну, не надо!.. Степан, давай собираться: теперь я твой отец… (К Жене) А вы, гражданка, берите свой документик — мы заодно в загс зайдем, чтоб у вас сына зачеркнули...
Пауза.
Степан. Мне отца больше не надо.
Катя (наклоняясь к Степану). А мать хочешь?
Степан. Не хочу — я отвык.
Женя, не слушая никого, равнодушная к гостям, берет Степана к себе на колени и начинает сматывать с его головы бинт.
Почтальон. Как же так! Что за хамство такое! Я койку для него уже купил и щегла в клетке...
(На всем продолжении этой сцены Степан подчиняется Жене, но как бы не чувствуя, не замечая ее; Женя также совершенно равнодушна к словам и поведению Степана — она делает с ним, что хочет, перебинтовывает, осматривает ногти, смотрит в уши, протирает глаза, и он не сопротивляется, покоряясь ей бессознательно.)
Степан. Возьми себе другого — вон другой сидит (показывает на поводыря).
Почтальон бдительно глядит на поводыря.
Кондукторша тоже.
Кондукторша (почтальону). Личико у него умное.
Почтальон. Ничего, прыгать из окон наверно не будет — не псих.
Степан. Кто псих?
Почтальон. Ты. А вон тот человек (жест к поводырю) не псих, тот гражданин хороший…
Степан бросает в почтальона пирожное; оно ему попадает в лицо около рта.
Почтальон облизывает и сжевывает крем, что попал ему вокруг губ, затем вытирает лицо концом скатерти.
Почтальон поднимает поводыря со стула себе на руки.
— Пойдем отсюда.
Кондукторша. Да и правда... Что тот, что этот, все равно мальчик...
Протирает поводырю глаза концом своего платка и обтирает все его лицо.
Поводырь. А кто дедушку будет водить?..
Катя (улыбаясь). Я... У меня дома четыре кошки есть, я теперь их прогоню и буду жить с дедушкой.
Слепой. А где ты, дочка?
Катя подходит к слепому, и слепой начинает водить своими пальцами ей по лицу, по волосам, потом сжимает ей щеки между своими ладонями и целует ее.
Почтальон уносит на руках поводыря, и им вслед уходит озабоченная кондукторша.
Катя сговаривается со слепцом, прощается с Люсьеном, прощается с Женей (у Жени по-прежнему на руках Степан; она ему уже сменила бинт на голове, сделала все остальное и теперь посадила на кровать и переодевает).
Женя. Вы серьезно старика берете к себе?
Катя. Конечно... Я привыкла, чтоб со мной был человек. Сначала был мой жених — он меня бросил. Потом ваш муж — я его сама прогнала... И теперь я совсем одна, с кошками... Мне некуда сердце девать!
Катя берет под руку слепого, слепой кланяется в пространство, они уходят.
Степан дремлет.
Женя осторожно кладет его голову на подушку.
Люсьен стоит около кровати.
Женя и Люсьен наблюдают за Степаном. Пауза.
Мальчик спит.
Люсьен. Джена... Я хочу быть его отцом.
Женя молчит.
Без звука, сразу отворяется дверь.
Является Безгадов со своими двумя чемоданами; он одно мгновение наблюдает обстановку; ставит чемоданы на пол.
Безгадов (кротко). Женя... Я вернулся...
Женя. Куда? Наш дом ломают, и мы переезжаем отсюда…
Безгадов. Кто уезжает?
Женя. Мы, все трое...
Она обнимает Люсьена и звонко целует его.
Безгадов, кратко икнув, наклоняется к своим чемоданам, поднимает их:
— На черный хлеб перешла!..
Поворачивается, толкает ногой дверь, уходит.
Пауза.
Степан (во сне). Мама... Пусть отцом будет Сталин, а больше никто.
Женя. Хорошо, хорошо...
Степан (во сне). Ступай женись.
Женя. Сейчас, сейчас пойду...
Женя прилегла к Степану.
Счастливый Люсьен молча стоит над их постелью.
Перспектива московской красивой улицы. Немного пешеходов.
Почтальон быстро идет с ребенком-поводырем на руках; рядом с ним спешит кондукторша.
Они удалились, но еще видны.
Катя Бессоне ведет под руку слепого старика, и они медленно удаляются, а впереди их — вдалеке — еще виден почтальон с высоко поднятым на руках ребенком.
На ближнем плане — через дорогу мчится Безгадов с двумя чемоданами в руках.
Безгадов. Деться некуда — на одной шестой суши!
Хватает чемоданы.
— Муть!
Исчезает.
Конец.