Вода — основа социалистического хозяйства («Сила речного подпертого потока как основа энергетики хозяйства будущего»)

В основу социализма, как известно, должна быть заложена электрификация.

Но электрификация — это сила подпертого речного потока, преобразованная в электричество, которое в свою очередь рационально и широчайшим образом используется.

Только так, главным образом, теперь в России должна пониматься электрификация, и никак иначе. Сокровенное существо электрификации, и не только для России, а для всего мира, именно в превращении силы перемещающейся воды в электромагнитную энергию. Конечно, превращение теплоты сжигаемого топлива (торфа, угля, нефти, дров и др.) в электричество и известное распределение и использование этой энергии есть тоже электрификация. Но мы говорим, что использование топлива для электрификации не так типично для последней, как использование движущейся воды, особенно для электрификации будущего; и затем, само использование топлива (всех его видов) в энергетическом хозяйстве уже исчерпывается во времени — в недалеком будущем то, что служит сейчас топливом, будет служить сырьем для обрабатывающей промышленности.

Служить сырьем для обрабатывающей промышленности — в этом судьба нефти, угля, торфа, дров, сланцев. Ибо на смену топлива идет гидравлическая энергия, которая в состоянии дать нужное силовое основание для промышленности и сельского хозяйства коммунистического общества. Вода — основа социализма.

Воду — в энергию. Топливо — в сырье для обрабатывающей промышленности. В этом вся суть.

Существо этого обстоятельства разбирать слишком долго — и это уже я делал в другом месте.

Рассудим конкретно. Мы сейчас проектируем гидроэлектрическую станцию в устье р. Воронежа. Мощность ее (пока говорим приблизительно, преуменьшенно, но близко к точности) будет выражаться в 500 л. с. на валу турбины, или, кругло, 438 л. с. на зажимах генератора, или около 310 л. с. в местах потребления тока — в городе (беря потерю энергии в линиях и трансформаторах за 30 процентов, с большим, значит, запасом, преувеличенно). Фактически, мы уверены, энергии в городе, в пунктах потребления, в общей сумме будет получаться не менее 400 л. с.

Если же использовать одновременно и р. Воронеж и р. Дон одной гидроэлектрической установкой, то можно получить в городе 2000 л. с., ибо расход воды в Дону в том месте, где впадает в него р. Воронеж, в 4 раза более расхода воды в Воронеже. Следовательно, при одной и той же высоте подпора мы получаем в Дону 1600 л. с. плюс 400 л. с. от р. Воронеж. Эти 2000 л. с. уже чисто полезные — в пунктах потребления.

Для одновременного использования рр. Воронежа и Дона имеются счастливые природные условия. У места впадения р. Воронежа в Дон и от р. Воронеж идет вправо размытый весенний пронос, по которому идет полая вода. Если на коренном русле р. Воронеж при впадении его в Дон поставить глухую плотину, а всю воду р. Воронеж по этому внешнему проносу направить в Дон и уже на Дону построить плотину со шлюзом, то таким образом, бросив на турбину две сложенные реки, мы получим минимум 2000 полезных лошадиных сил.

Но это дело будущего. Пока же мы запряжем только один Воронеж, добудем 400 л. с. На упряжку Дона сейчас средств у нас не хватит, хватит только запрячь р. Воронеж (180 000 золотых рублей).

Но использование р. Воронежа не ограничивается одной станцией в ее устье. Подпор от плотины в устье распространяется немного выше Чернавского моста (до Алексеевского монастыря). Следовательно, мы имеем право в этом месте (лучше немного выше) соорудить вторую гидроэлектрическую станцию, мощность которой лишь немного будет уступать устьевой станции. Выше по р. Воронежу, где кончается подпор воды от плотины второй станции, можно построить третью станцию и т. д. Это речь о Воронеже — небольшой реке. Что же тогда можно сделать с Доном — мировой рекой. Можно получить мощность, которой хватит на полное обслуживание всех силовых потребностей огромной придонской страны, и еще этой мощности останется в запасе на многие десятки, если не сотни, лет вперед, учитывая какой угодно бешеный темп развития производительных сил данного края. В следующей статье мы дадим цифры по этому вопросу.

Очевидно, конечно, что при таком наличии гидравлической даровой энергии надобность в топливе, даже для отопления, совершенно устраняется.

Есть еще одно великое дело. Речной транспорт. При развитии силовых электрических установок на реках можно речной транспорт преобразовать в корне. Можно заставить двигаться суда по реке силой самих же рек. Создать, так сказать, электроходство (вместо пароходства и теп л охо детва). То есть такие суда, которые движутся электромоторами, везя с собою запас электричества в аккумуляторах и получая это электричество от гидроэлектрических же станций на этой же реке, по которой курсируют данные суда.

Иначе говоря, можно создать водяные поезда Махонина. Но соотношение мертвого груза (аккумуляторы) и полезной нагрузки (товары, пассажиры) на воде уже будет совершенно другое, чем на суше, и в пользу полезной нагрузки.

Речной транспорт тогда не потребует подвоза топлива для себя, он силу для своего движения будет обретать тут же, на родной реке.

Обслуживание же, кроме всего прочего, гидроэлектрическими станциями также и речного флота ничего не даст первым, кроме большой рентабельности их (и как раз летом, ибо станцию будет легче тогда загрузить на все 100 процентов ее мощности).

Речное электроходство как ветвь общей электрификации страны должно быть также учтено при составлении проектов гидроэлектрических станций.

Все сознают, что такое транспорт для нашей особенно страны. Но не все видят, чем будет именно речной электрический транспорт.

Обо всем этом в следующей статье.