Красный труд

Недалеко от Москвы, в Рязанской губернии, в Шатурском районе закончена в своей тяжелой части постройка электрической станции.

Эта станция сооружена на мощных торфяных пластах, в гиблом, диком, безлюдном месте, на пустынных болотах.

Весь добываемый в округе торф будет доставляться на электрическую станцию, и им будут отапливаться ее машины; полученная в этих машинах энергия будет превращаться в электричество — и по проводам через сто верст будет переливаться в Москву для ее фабрик, заводов, трамваев и других потребностей красного центра России.

Электрическая станция отстроена еще не совсем. Сейчас она всю добываемую в своих машинах силу потребляет на свои же работы по постройке.

Но это и есть самое главное: на проклятом сонном болоте, где только туман да смертная тишь, человеку дорого было стать твердо одной ногой. Дорог первый удар по косной, каменной, упорной враждебной силе, застывшей в тех безлюдных, холодных, немых просторах.

Дорога уверенность, вера, добрость и стойкость человеческая, не испугавшаяся никакой борьбы, чтобы вырвать у земли благо своей жизни.

Когда начали строить этот новый великий водопад полезной силы — Шатурскую электрическую станцию, то многие не верили, что можно вообще приступить к работам теперь, когда не достать и гвоздя и никакими силами нельзя затянуть в голодную Рязанскую губернию рабочие массы.

Несколько добрых людей, движимые, быть может, одним чутьем и острой необходимостью иметь для московской промышленности свободную энергию, чтобы не зависеть больше от дорог, от подвоза топлива, от чахлых железных дорог, и по многим другим причинам, принялись за почти невозможный, почти чудесный труд — на бессилье и бессильем создать силу. И этой силой оживить, усилить, укрепить рабочую страну.

Есть в русском народе тайное, скрытое, стыдливое чувство, чувство глубокой любви и веры в необходимость, и ни за что русский народ никогда не продаст, никогда не разуверится в своей власти. Он ведь знает, что ее ошибки — его ошибки, и, если ругает Советы, то знает, что ругает себя. «Кого люблю, того и бью».

Это чувство первым уловил Ленин и на нем так уверенно и прочно начал строить политику обороны рабочих и крестьян от оскалившегося капитала Европы. Это же чувство бессознательно уловили строители Шатурской электрической станции, когда поверили, что рабочие придут на их зов для труда. Это чувство оправдал народ на постройке Шатурской станции. Но вот стена: от рабочих требовался не просто труд, а труд героический, труд-жертва, может быть — труд-смерть.

Строить без инструментов, без материалов, без хлеба — это значит идти против штыков с кулаками, рубить палкой железо. И все же одной верующей голой сознательной душой победить, прорваться, содрав кожу, сквозь стену невозможности, создать вместо прежнего рабьего легкого труда, когда все под руками, труд новый, труд, могущий сотворить все,— красный труд, труд-бой.

Только герои новой жизни — коммунисты смогли сорганизовать такой боевой труд. Но от руководителей, коммунистов-инженеров, ни в чем не отстала и рабочая масса, вместе с ними она голодала и гибла в лесных болотах и не меньшую проявляла смекалку, как из ничего сделать хоть что-нибудь.

Рабочие поняли общую мысль работы и в ногу, сознательно пошли к успеху.

Там не было вождей и отстающих, были одинаковые упорные, смелые люди. Там в первый раз было показано всем, каким теперь должен быть труд.