Два удара на удар

На наши условия перемирия Англия еще не ответила. Если она и совсем не ответит, то ее молчание будет самым ясным ответом для нас.

Молчание Англии — это значит вооружение и скапливание новых контрреволюционных армий против России, это значит, что зверь опять крадется, тихо, с затаенным дыханием и с распущенными когтями.

Франция, как только узнала, что гордое барское предложение Англии Россией отвергнуто, вспыхнула откровенной злобой и ответила мобилизацией двух корпусов на помощь погибающему панству Польши. Франция — царство обнажившейся буржуазии, Франция — страна голого ликующего капитала, танцующего перед всем миром на своих гробах в последней упоительной пляске безнадежности.

Последний, сильнейший, острейший удар европейской пролетарской революции будет по французской оголенной празднующей слепой буржуазии.

Эти ее два корпуса до польского фронта не дойдут. Штыки всех враждебных нам белых империалистических армий поворачиваются остриями на Лондон и Париж. Темные солдаты Англии и Франции начинают сознавать, что они делают, кому отдают свою жизнь, становятся нашими товарищами по борьбе и видят, где живет общий враг, хищник жизней и труда.

По передовой линии польского фронта уже есть советы солдатских депутатов, а раз из польских окопов наши красноармейцы слушали «Интернационал», песнь проснувшегося рабочего сознания, песнь боя и нашего вырванного счастья.

Как должна ответить Красная Россия на подготовку удара капиталистической Европы? Только одним: взрывом народной ненависти, мобилизацией всех революционных коммунистических сил, двумя ударами на удар, завоеванием опорных пунктов в белой польской армии — Брест-Литовска и Варшавы и уничтожением польской схоронившейся шляхты по всей стране, которую немедленно объявить страной рабочей власти, страной Советов, Коммунистической Польшей.

Если мы заметим тогда еще хоть одно враждебное движение со стороны Франции или Англии, мы одним объединенным фронтом Красной России и красной Польши пойдем через Г ер-манию на Францию, чтобы встретиться с ней лицом к лицу и повалить ее, сделать с ней то, что мы делаем с Польшей.

Германия стоит уже на одной ноге и не знает, куда ей опереться другой — на Россию, которая даст ей страшную свободу труда, или на Антанту, которая льет ее кровь. Когда она увидит Россию и ее Красную армию, она сольется с нами в одно; ее рабочий класс стоит перед коммунистической революцией.

Разум буржуазии кончится безумием: удар по России взорвет пролетарские плотины мира, и прорвавшийся рабочий океан потопит, опустит на дно стыд земли— капитал. И самая память о нем исчезнет, выжжется грядущей радостью из сердца и сознания человечества.