Отмежевавшийся Макар
После долговременного присутствия в учреждениях Макару было скучно присутствовать в деревне. Старый секретарь сельсовета тов. Лев Чумовой в деревне уже не находился — некому теперь было тревожить Макара, и от этого становилось еще грустней на уме. Макар познал в городе пользу научного противоречия, когда среди счастья обязательно организуется небольшое горе. Но в деревне было вполне спокойно, потому что началась достойная жизнь. Самой деревни, в смысле ее царского устройства, уже не существовало: в ней произошел колхоз.
Старшие люди по колхозу пожелали было вовлечь Макара в актив, но Макар решил пока организовать себе систематический отдых и отказался.
С утра, уничтожив свою долю пищи, Макар выходил в природу и наблюдал все, что было видно. Слабый свет исходил с неба, но Макар знал, что наука с негодованием отвергает небо, и не стал глядеть вверх.
Вон вышел трактор из базы и пошел лущить землю. Машина гулко трудилась и со взрывами вышибала непережженный черный газ.
Макар почел такое руководство машиной бюрократизмом. Он сейчас же достиг механизма и прекратил его действие.
— Ты, товарищ, сволочь, а не пролетарий, — сказал Макар трактористу. — Разве же допустимо таким керосином без подогрева топить мотор!
— Нет, товарищ Ганушкин, — ответил тракторист, — сорт керосина тяжел, в цилиндрах загар, работать им недопустимо!..
— Как же ты работаешь, неразумный член? Клади руль на задние градусы: я тебе подогреватель сделаю.
Пришедши на базу, Макар сделал в два часа особый бак, в котором керосин предварительно подогревался исходящими горячими газами машины, от этого керосин делался жиже и полезней сгорал в моторе.
Трактор снова вышел в поле и начал трудиться с чистым газом на коллективной земле.
— Ну вот, — определил Макар, — так будет гораздо научней!
Над головой Макара летали какие-то неорганизованные птицы. Ввиду того, что будущее все более наступало, воздушные птицы были как-то малоуместны: они бросали свет на светлую землю.
— Надо поесть этих мчащихся тварей, — решил Макар, но потом передумал. — Тогда граждан сгрызут комары и прочая мелочь. Но какой же здесь будет идеологический выход? — Неизвестно.
И Макар вздохнул от слабости своей мысли, шагая дальше по культурной почве, на которой уже давно закончился агроминимум.
Женщины-коллективистки, согнувшись, собирали корнеплоды в ведра, а Макар шел между, горюя за мучающееся в труде туловище человека.
— Что ж ты все ходишь? — обратилась к Макару одна женщины. — Приехал — и кушает, а работает одной походкой!
Макар ответил ей:
— Ты, баба, еще маломочна мне указывать. Я действую умом в тишине — тебе незаметно.
— У нас был такой товарищ — Лев Чумовой: он тоже все умом действовал, а хлеб ел из наших рук, и уехал — ума не оставил.
Макар вспыхнул лицом от классового стыда: что же он делает, ведь городской пролетариат просил его душу изобрести, а он разлагается.
Но, ослабев от выдвиженческой деятельности, Макар не мог ничего выдумать, сколько ни надувался. Тогда он решил обнаружить готовую душу, а потом размножить ее техническим способом.
Он спросил:
— Баба, у тебя есть душа внутри?
— Да то будто нет!
— Покажь мне ее наружу!
Но та баба была культработница и сама организовала местную культурную революцию, поэтому она могла научно понимать и выражаться.
— Ты чин имел большой, а дурак! Как же я тебе душу покажу, когда она — общественное отношение?!
Макар, однако, тоже имел перспективу и благодаря ей нигде не мог заблудиться: он сразу же дал бабе дальнейший вопрос:
— Значит, душа, по-твоему, лишь пустая доброта, а вещества в ней нету? Как же так, — бог и то был телом, хотя и нарочным, человек ведь насущней бога!
— Ты бога не поминай: он отвергнут научным противоречием!
— Каким, сознательница? Говори мне теоретически!
— А таким! Бог-отец — это тебе положение, бог-сын — противоположение, бог-дух святой — соединение первых двух, а по-научному — диаволектический свинтус, или сцепление двух гадов в узком месте! Понял?
— Нет, — сознался Макар. — Но я убеждаюсь: деваться все одно некуда, как только в кучу масс!
— Значит, бога нет, — пояснила женщина. — А душа есть не предмет, а отношение людей среди коммунизма!
— А где ж коммунизм?
— Насыпай овощ в ведро, тогда узнаешь. Ты трактор починил сегодня — значит, тоже душу готовишь. А ты думал — надо ходить да выдумывать, разве так ты узнаешь смысл жизни? Мелкобуржуазный подкулацкий ты человек: правду говорил вождь — тов. Авербах.
Макар отошел от нее, залез в чулан и горевал целые сутки, что внутри его постоянно живет ошибка, а затем заснул и, увидев во сне ужас своей отсталости, к рассвету отмежевался от своего единоличия.
На следующее утро он пошел рыть овощ вместе с бабами, чтобы чувствовать себя явным членом будущего человечества, которое выкормится этим овощем и образует душу внутри себя и между собой.
Так Макар осознал себя социальным условием — и с тем смирился среди теплоты трудящихся масс.
А впоследствии он умер от слабости сердца, не перенесшего настигшего его организованного счастья, и вослед его худому, равнодушному телу шла печальная тракторная колонна, вернувшаяся с межселенной пахоты, ибо все же Макар был член, и за то ему полагалась механическая честь во время смерти.
— Одним врагом стало меньше, он не выдержал темпа счастья, — сказала знакомая Макару сознательница на его могиле, и всем ее слушателям стало легче и лучше. А вечером эта женщина написала открытку тов. Авербаху, что Макар мертв и перспектива гораздо видней.