Примечания к рассказу «Песчаная учительница» (Для развития его сюжетной стороны)

1) С начала до конца учительница — Мария Нарышкина — должна быть показана и доказана художественными способами как цельный резкий тип нового человека, в котором личные стремления крепко защемлены общественным чувством. Некоторая, выпукло показанная склонность к мечте ранней юности (чтение географических книжек отца), любовь к уединению, задумчивость, соединенная с живостью и нежностью, — уберегли Нарышкину от пошлости в молодости и сохранили ей девственность характера. Дальше она обрабатывается культурой, которая так искренно и глубоко воспринимается ею, что сразу обусловливает будущую подвижническую жизнь.

Нарышкина в юности знала лишь одно увлечение, бесследно потом заросшее. Это не любовь.

Не растраченная на любовь душа целиком перешла в культуру и в ней расходовала свои силы, взращенные, быть может, для материнства и размножения.

Отсюда же некоторая противоречивость натуры Нарышкиной. Чувство неясной тревоги, чего-то утраченного, неиспользованного, затаенного, но не умерщвленного и не превращенного еще в другое — в культуру, в нашем случае, — дается во всей игре Нарышкиной, даже в ее лице — простом и напряженном.

Друзья дела Нарышкиной в Хошутове — крестьяне Никита Гавкин и Ермолай Кобозев — могучие люди. Ермолай Кобозев — неграмотен. Но из слов и действий Нарышкиной он каплями сосет ее волю и ее высокое, в его глазах, знание. Он зачумлен и зачарован от бесед с Нарышкиной, которые она устраивает для крестьян. Он ходит шальным по степи и мечтает о пустыне, сплошь цветущей и наполненной людьми и городами. В Кобозеве огромная жажда и тонкая чувствительность к культуре, которая воплощена для него в Нарышкиной. Кобозев потенциально большой человек, с сильным мозгом и развитой восприимчивостью. Но все эти силы его, придавленные нищетой, неграмотностью, заброшенностью в пустыне, лежат напрасно и в сыром состоянии.

Однако в его отношении к Нарышкиной проглядывает такая почтительность, такое уважение, что походит на обожание. Но сильный здоровый Кобозев тяжело мучается, когда бывает один, своим несходством с Нарышкиной. Тонкое чувство любви, почти сентиментальной, в нем борется с душной чувственностью, скрываемой им даже от себя.

Он работает, как машина, в шелюговых посадках, лишь бы исполнить замыслы Нарышкиной.

Советскую власть Кобозев знает. Он был председателем совета по прошлым выборам. Но ее значение и ее сила стали ему понятны лишь с приездом Нарышкиной.

Кобозев зажегся красотой культуры, бессознательно воображая ее в образе Нарышкиной.

Он, Кобозев, исполняет самую тяжелую работу, — возит посадочный материал, чистит колодцы, караулит в лунные ночи в пустыне, на границе села, посаженные полосы шелюги и тут, в одиночестве, вся его душа приходит в движение. Советская власть, культура, Нарышкина, цветущая влажная пустыня видениями приходят в его мечтах, равное одно другому и соединенное в одно целое. Тут оператор и режиссер могут сделать сами достаточно хорошо.

Никита Гавкин похож на Кобозева, но много проще. Его увлекает хозяйственная разумная сторона дела. Он старше Кобозева. Он со сладострастием думает о хозяйстве, которое у него весьма рачительное, умное и даже изящное. Можно показать его двор, скот, признаки усердия и домоводства.

Нарышкиной нравится Кобозев, но не до любви. Она скорее видит в нем пионера новой страны и наслаждается им, как товарищем, как явлением природы, от которого веет прочной силой и отвагой, которая не предаст.

Раз они попали в далекую пустыню. Нарышкина рассказывала Кобозеву о Пушкине, о Ленине, о Франклине, Эдисоне, Амундсене, Америке, — Кобозев слушал ее, как он должен слушать, торжествуя и поражаясь.

Ехали они вдвоем на подводе на дальний питомник за черенками фруктовых деревьев. Пустыня тиха, холодный месяц над неостывшим песком, лошадь стала. Ночью в пустыне холодно. Они понемногу заснули, завороженные неясным влечением друг к другу. От холода они лежали обнявшись. Лошадь тоже спала. Тут нужна настоящая игра актеров. Под телегой проползла черепаха, и степь стояла вся невнятная и сказочная, окружив сияющим лунным воздухом двух спящих людей.

Все должно идти целомудренно, строго, точно по моему рассказу, оживляя его лишь хорошей игрой и обогащая живописью искренности.

Когда Нарышкина сидела на завалинке перед своим домом — летними вечерами — ее начинало мутить беспокойство молодости. Она выходила на улицу и начинала играть с деревенскими ребятишками в догонялки. Крестьяне сидели у хат и глядели с одобрением; иные тоже вступали в игру, но никто не догонял Нарышкину — красная и веселая, она носилась в песчаной пыли, визжа от возбуждения, в туче ребятишек. Крестьяне не видели в этом ничего плохого, потому что Нарышкина была хорошая.

Уморившись, она спала легким и глубоким сном.

— Марь Никифоровна, говорили ей мужики, — бери в мужья Ермошку Кобозева: мужик ходкий и свежий!

Нарышкина в ответ беспомощно молчала и краснела до блеска глаз, походя на мальчика.

2) Небольшое кочевое племя. Вождь. Умный спокойный сухой человек. Без всякой стилизации и красоты. Очень прост. Все племя гонится по пустыне вслед за кормом. Но корма мало. Тощие редкие сухие травинки. Силы от такой пищи коням не хватает на переход до следующей травы. Кони слабы, еле бредут. Скот приобретенную на кормежке силу, всю угоняет на мучительный переход, так что почти не дает молока детям и женщинам племени. Все это показать. У каждого племени есть свое т<ак> наз<ываемое> «кочевое кольцо». Только по нем племя может бродить и питаться; на другом кольце — другое племя.

Кольцо лежит по линии редкого произрастания трав. Вождь и члены племени видят, что им остается только вымереть. Против природы они бессильны. Травы год от года менеет. Дети рождаются мертвыми или без кожи, потому что матери голодны и больны. Показать матерей и детей.

Вождь, которому недостает только культурности, жадно ищет выход из смертельного бедствия родного племени.

Он ночью бродит по ставке племени. Укрывает худые синие ноги спящих женщин и смотрит на детей в тряпках, старчески дремлющих с полуоткрытыми глазами.

Но вождь совершенно спокоен. Он только быстро и легко начинает ходить вокруг кибитки, где спит его семейство. Поймав черепаху, он вытягивает ей шею из-под панциря и душит пальцами; потом швыряет в сторону.

Ему говорят про славную русскую барышню из Хошутова. Вождь слушает говорящего и тяжело молчит. Ясно, что ему нравится барышня, но делу ее он не верит. Он знает страшную силу пустыни и зло свирепой природы. Мысль и действия его бьются в мучительной безысходности.

Племя продолжает метаться по своему кочевому кольцу. Отчаяние племени, убивающая насмерть нужда, растущий голод должны быть показаны, хотя бы в одной части. Но во всех деталях и точно, чтобы видно было, что кочевники обречены на гибель.

После встречи и разговора с вождем кочевников (встречу их надо особо хорошо сделать) Нарышкина ходит как безумная. Она поет и смеется, видит в бреду этого вождя, топчущего на своем коне огромную убранную лесами страну, прыгающего через реки, отчего реки сейчас же высыхают и в руслах веет пыль.

3) Заключительная часть фильма такая.

Сквозь бурю в пустыне едет Нарышкина на новое место службы — в Сафуту. Ее возница — худой усердный старичок. Иногда Нарышкина сходит с телеги и идет пешая сзади, укрывая шарфом лицо от песка. Открыв лицо, она глядит прямо в ветер, и ветер у нее выбивает грязные слезы.

Через некоторое время навстречу ей перерезает дорогу знакомое племя кочевников. Ветер и метущийся песок показывают все в силуэтах. Наконец Нарышкина и знакомый вождь встречаются. Нарышкина ему что-то говорит, приоткрывая шарф и пожимая руку. Но песчаный ветер разрывает ее слова, и вождь, видимо, не все понимает.

Нарышкина показывает ему рукой круг, рассказывая, что она хочет делать дальше в этой бесконечной пустыне.

Вождь вежливо и внимательно слушает, чуть склонившись. Потом показывает на свое племя, на пустыню и неопределенно машет рукою вдаль. С коня он в первый раз улыбается Нарышкиной и делает рукой прощальный тоскующий знак.

— Начинай скорей, а то наши дети кончаются! — кричит вождь уже на ходу коня.

Долго видны: линия всадников на измученных конях и повозка Нарышкиной. Кочевники и Нарышкина разъезжаются в разные стороны.

Ветер несет песок и укрывает тех и других.

В экране бьется песчаная буря.

А. Платонов

Это все написано лишь в дополнение к рассказу.

А. П.