А. А. Прозорову

22 сентября 1924 г. Воронеж

Многоуважаемый Адриан Алексеевич!

Передаю Вам прежде всего привет от всех сотрудников мелиоративной части, которых Вы знаете. Все Вас у нас
полюбили и просят поскорее приехать. Я тоже присоединяюсь к этой просьбе. Б. Г. Франчези все же просит пьесы,
несмотря на то что я убеждаю, что нам сейчас не до пьес.

Работы сейчас вдесятеро больше, чем было при вас,
но работа гораздо более веселого характера (если бы, между нами, не всякая бумажная бумага, не речи, и не доклады,
и не лекции, кои приходится читать ежедневно).

Только что приехал из Валуйского уезда. Работа пошла и там удовлетворительно: было в производстве 7 сооружений, сейчас 17, к концу недели будут все сооружения по
осеннему плану начаты. Последнее относится и ко всем
остальным уездам. 27/IX весь осенний план будет в производстве. Останется только форсировать работу, следить за
техникой выполнения и греметь отчетностью. В сущности,
общественные работы, при известных даже Вам трудных обстоятельствах, не особо трудны. Можно сделать и больше.

Прекрасно работают Солдатов и Травкин. Выравниваются Захаров (Валуйский уезд), четко идет Острогожский (Куренков). На местах — энтузиазм. Трудно даже
поверить Вам, если я напишу какой. Техперсонал работает
как нельзя лучше. Ваши Зенкевичи выше всякой похвалы.
Вообще на изысканиях у нас герои. Зенкевичи и их сотрудники работают по пояс в болоте, так что когда наклонится инженер к трубе инструмента, то подбородок его
в воде. Надо вообще поблагодарить техперсонал общественных работ чем-нибудь реальным. М<ожет> б<ыть>,
что-нибудь обдумаете в Центре. Я лично знаю, что половина штата нашего заслуживает самой высокой благодарности. С своей стороны я пообещал райгидротехникам
кое-что хорошее. Ибо плохого они видят достаточно.

В Валуйском уезде, напр<имер>, техперсонал питается хлебом и молоком, ездит по 25 верст в сутки. Райгидротехник от тележной тряски, недосыпания, недоедания,
вечного напряжения стал ползать, перестал раздеваться вечером и одеваться утром, а также мыться. Говорит, зимой
сделаю всё сразу. Надо беречь штат. Надо принять реальные меры. Мы платим ведь очень мало, если судить по работе.

Картина работ чрезвычайно красивая. Хохлы, хохлушки (с бусами на шее, в расшитых сорочках), волы, костры, тачанки — всё это гремит, движется каруселями
у плотины, блестит на солнце лопатами, а надо всем стоит
бич — десятник, не дающий задуматься созерцательной
украинской нации. Хорошо. Это — фронт, это напор
и действительная работа. Скоро пришлю гору фотографий.
Очень трудно было в Валуйском уезде достать фотографа.
Оказывается, там один фотограф, и когда я приехал, он
умирал. Ничего нельзя было сделать. Ведь провинция у нас
сущая. Только раскачиваем народ. Сообщили тут без меня
(сведения точные) Вам, что на работе стоит около 15 000 (пеших и конных). Сейчас стоит тысяч 18 (есть частичные
сведения). Вероятно, буду в Москве скоро. Выслали вы нам
план свой и всё нам спутали. Зачем свернули обводнение?
Не могу продолжать — было затихло, опять рвут. Лес,
штат, инструмент, телефон, совещание и прочее.

Всего хорошего. Весьма уважающий Вас, А. Платонов. 22/ix, 3 ч<аса> дня.