М. А. Платоновой

15 июня 1935 г. Москва

Дорогая Мария.

Почему ты не пришлешь письма? Или ты поступаешь по-старинному — «с глаз долой — из сердца вон»?

Мне же ведь очень скучно. Хоть и велика Москва на глаз, но она бывает пустой, когда нет в ней того, кого любишь.

Я всегда удивлялся твоему поведению. Как будто ты в глубине души лишь лицемеришь со мной. Всё это странно. Ты ведь знаешь, в каком положении я остался, как много у меня заботы и работы. А я прошу только об открытках хотя бы. Я тяжело переношу неизвестность и сам, как ты знаешь, никогда не мучаю другого тем, что скрываюсь без вести.

Открытку я тебе уже послал. Не знаю — дойдет ли она: точного адреса у меня нет. Это письмо тоже пойдет наудачу. Сейчас 2 ч<аса> ночи, т. е. уже 15/VI.

Удивительно тяжело работать силой сердца, т. е. в литературе, когда само сердце непокойно и тебя, которую я люблю навсегда (это не фраза), нет со мной. Ты подозреваешь, что я люблю у тебя только тело. Это неверно. Верно то, что я люблю тебя вдвойне: тебя самоё, т. е. твое существо человека, и тело как бы отдельно. Физическая привязанность моя к тебе сильна, но она лишь небольшая часть моего чувства.

Не случилось ли с вами чего худого? 16/VI дам телеграмму, которую ты будешь иметь вперед этого письма.

Что там делает сын? Опиши его состояние — доволен ли он, или так себе?

Пишу и смотрю на твой портрет в овале над столом. Целую обоих вас.

«Офелия, о нимфа, Помяни меня в твоих святых молитвах». —

Ваш Андрей.

15/VI, 35, Москва.

P. S. Написал, и стало легче немного, как будто поговорил с тобою вблизи.

Отчего у тебя нет этой необходимости?