А. Н. Новикову

29 октября 1930 г. Ленинград

Ленинград, 29/X.

Дорогой Андрей!

Здравствуй, товарищ! Обращаюсь к тебе с просьбой — старой и жалобной, как существованье жизни.

Я мирно трудился на почве бригадного ударничества — и вдруг 22 сего месяца прибывает в Л<енин>град мой мальчишка с женой. Коротко говоря, оказалось следующее: мальчишку моего изуродовали в кровь те хулиганы той щели, в которой я живу в Москве. Жену тоже обидели до безобразия, т<ак> что они бросили проживанье в Москве и сбежали куда попало. А я сам здесь в воздухе (кино же мне ничего не платит, Союз писателей тоже не дал ни копейки, как я уехал, приходится жить в долг, что стало невыносимым).

Перед отъездом из Москвы, как-то в первых числах октября я передал письмо Авербаху, где говорил, что он должен мне помочь получить площадь для жилища. Ответа еще не получил.

Я прошу тебя — не может ли Союз писателей все же дать мне комнату или две. На всякий случай при этом посылаю заявление — с просьбой принять в члены. Я слышал здесь, что Страуян уезжает. Неужели Союз не может поступиться формальностями? Я даже не знаю, что писать, потому что ты всё знаешь, — я только хочу сообщить, что стало тяжело и невыносимо. В самом деле, нельзя долее так жить, когда некуда деться, негде сесть за стол. Я далек от той крайней печали, когда надо просто кончать жизнь; так же я далек от упрашиванья, чтобы разжалобить какого-нибудь мордастого бюрократического черта, — лучше и в самом деле погибнуть, чем идти на это.

Прошу тебя передать заявление в Союз и спросить их — не могут ли они (Союз) дать мне жилище, ведь я сейчас работаю в бригаде Союза и т. д. (это имеет некоторое формальное значение).

Если будет что мне написать, то напиши по следующему адресу:

Ленинград, Уральская, 13, бумажная фабрика им. Зиновьева, редколлегия газеты, для Платонова.

Привет Екатерине Семеновне и (написал «и», а больше не знаю, кому привет, разве что Петрушке, так ведь он не чувствует ко мне ничего, как и я к нему).

А. Платонов.

Письмо не показывай никому, оно мне кажется каким-то «жалобным», а я жаловаться могу не каждому.