Революция «духа»

Глубоко заблуждаются те товарищи, которые «пытаются» сделать «духовный» Октябрь, революцию в культуре. Это ошибка и нищенство мысли: Октябрь 17 года был комком всех революций. Победить буржуазию политически и экономически — значит победить ее во всех смыслах — и «духовно», и культурно, и идейно, и по-всякому. Взорвать фундамент — значит разрушить весь дом. После уничтожения самой основы не нужно заниматься уничтожением частей: крыш, труб и т. д. — их уже нет, раз взорван фундамент.

Мы — глубокие материалисты, мы откровенные язычники. Вне материи для нас нет ценности. «Дух» мы считаем заблуждением и орудием капиталистической обороны. Ничего нет гаже, безумнее и ненавистнее для нас, как понятие духовности, высшей интеллектуальной одаренности. Мы восстаем не только против экономического угнетения, но также и против умственного. И мы отлично знаем, что освободиться экономически — значит освободиться и от своего умственного убожества. Мы знаем, что пролетариат в целом еще неразвит, беден мыслью и мало способен к свободному творчеству. Хотя он и создал все, что есть видимого в человеческом мире, но творил это он скованный, под плеткой принуждения, подгоняемый необходимостью жить и питаться.

Короче и проще говоря, завоевать возможность есть досыта, не зябнуть по зимам, не истощаться болезнями и трудиться по силам — равносильно возможности стать из нищего духом неистощимым гением, обрести силу сознания, умственную одаренность, т. е. приобрести «дух», которым пролетариат так беден и отчего нам так трудно убить буржуазию, располагающую огромными запасами интеллектуальной энергии.

Но «духовное» богатство выросло из богатства материального. «Дух» есть наиболее экономное проявление все той же материи. Он есть как бы обработанная, оформленная, сгущенная материя, нарост на ней, материя, переделанная и усовершенствованная историческим процессом.

Но корень «духа» скрыт в сырой планетной материи земли, в общественном труде и классовой борьбе. И «дух» подчинен законам материи.

Когда мы в октябре семнадцатого года завоевали эту материю, вырвали ее из рук противника в свои, то этим мы совершили и «духовную» революцию, т. к. обеспечили себе возможность в будущем на вершине созданного нами материального благополучия вырастить мощный интеллект — сознание.

Взорвав же буржуазию экономически, мы убили этим самым и ее «дух», т. к. дерево без почвы не растет. В этом наша духовная революция. Она нами совершена одновременно с революцией социальной.

Ведь «духовная» (окаянное слово) революция есть замена одного миропонимания другим. В данном случае — замена буржуазного понимания мира вначале пролетарским и потом коммунистическим. (Пролетарское и коммунистическое миропонимание — не одно и то же.)

Но чтобы эта замена состоялась, надо переменить экономические системы, рождающие самый «дух».

Замена экономических систем состоялась — вместо капитализма строится социализм. Раз так, то с железной неизбежностью социализм родит и новый «дух» как конечное, сгущенное выражение своей первичной, материальной, экономической сущности.

Когда пролетариат приобретает социализм, то он приобретает и дух. Борьба за социализм и есть борьба за новую культуру, борьба за свое духовное обогащение, за возможность мыслить и любить.

Мы знаем, что сила ума, мозговая мощь прямо пропорциональна экономическому благосостоянию данного человека. Это — общая формула. Отклонения, конечно, неизбежны, и их много.

Выходит дело, кто богаче, тот и умнее.

Нет. Есть другая формула, важнее первой: стремление к богатству прямо пропорционально нищете. Чем человек более беден, тем более его желание стать богатым. Сильное, действительное желание к благосостоянию таит в себе потенциальную силу (силу в возможности) к производству. Сумма этих активных желаний обеспечивает экономическую мощь общества.

Неимоверная производственная мощь, скрытая в пролетариинищем, имеет в себе и неимоверную духовную мощь. Производство обусловливает благосостояние, а благосостояние есть гнездо, корень духовной деятельности.

Так что раз пролетарий потенциально могущественнее в экономике, то он могущественнее и в духе.

Задача революции и коммунистической партии — перевести эту глубоко заложенную, скрытую в пролетариате производственно-экономическую мощь в действительную, явную, работающую энергию.

Никакой революции духа не произойдет: она произошла одновременно с революцией экономической. Пролетарское искусство и общая культура просто явятся: они живые дети коммунистического хозяйства, они уже рождены, только не умеют говорить и ходить до времени. Искусство вырастает из действительности. И коммунистическое искусство будет тогда, когда коммунизм станет явлением, твердой, видимой вещью, ибо художник исходит из явления; раз коммунизма как четкого, ясного явления еще нет, то дурак только говорит, что у нас есть уже коммунистическое искусство.

Сначала электрифицируйте Россию, и тогда у вас будет железная рабочая поэзия, напитанная электрической безумной, рвущей энергией.

Вгоните в облака сооружения из рельсов, бетона и стекла, наполните их машинами, разумнее человека, пусть рухнет земля под тяжестью работающего, в первый раз счастливого человечества — и тогда не нужна будет музыка; гром и ритм пульсирующих раскаленных машин волнуют и вдохновляют нас больше, чем тысячи гениев звука. Пламя топок и черные тела котловин моторов рождают больше красок, чем мазня на кусках полотна. В мгновенных взрывах динамита, в разряде электричества больше жизни, чувства и вдохновенных неуловимых оттенков и линий, чем в древних галереях, где затомились никому не нужные, бессильные старые краски.

Арена наша — вселенная, и мы актеры, и мы не насытимся игрой и радостью никогда.

Но мы голодны. Наши маленькие братья мрут от истощения, и для начала мы вышли на завоевание хлеба.

Горы хлеба в наших пролетарских складах — вот наша революция духа.