Размозжим

Врангель отдышался и опять лезет на север, к нам в гости.

Его друзей мы уже угостили, его же угостим не в пример лучше. Тем мы отшибли кулаки, ему отшибем башку.

Наступление Врангеля есть последняя судорога мертвеца — русской буржуазии. Последний вздох недодушенной, сипящей гадины.

Генерал объявил крестовый поход буйствующим русским мужикам и чернорабочим. Он собрал вокруг себя всех недовольных господ и хочет нас поперевешать на лозинках.

Они опять забыли, что нас миллионы, а их десятки, что у нас самое страшное оружие — понятая правда, а у них гибнущая ложь, и мы их куда скорее перетопим в море, чем они нас попередушат на лозняке.

В спину Врангеля упирается вся заморская седая знать, подгоняет и подбадривает его. А у нас еще больше друзей.

Все, что русский пролетарский человек давно закопал и успел поперезабыть, Врангель раскопал и думает оживить. Тут и церковь, и Господь Бог, и православный русский царь, и неприкосновенность собственности — право на грабеж...

Врангель опять, как Деникин и Колчак, хочет сшибить нас с ног, не дать передышки, не дать возможности взять в руки молотки и косы, чтобы отстроить неприступную рабочую крепость.

Но Красная Россия от ударов только крепнет. Она перенесла огромные, мучительнейшие страдания голода, болезней и поражений. Не Врангелю напугать ее, не ему побеждать и торжествовать над нею.

Трехлетняя зверская борьба научила нас беспощадности и терпению, но и в борьбе мы не переставали быть людьми. Англия попросила за Врангеля — обождать его добивать. Мы согласились. Но Англия и Врангель обманули нас и снова идут убивать крестьянскую Россию Советов. Не по душе им наши опорки, видно.

Но пусть удар Врангеля по русским пролетариям собьет их в тесную братскую кучу, в стальной ком спаявшихся людей под угрозой гибели, и пусть этот ком рухнет на голову белой южной орды и размозжит ее вдрызг.